– Я тебя понял, – скрипнул зубами Тигран. – Но…
– Какие ещё но? – не дал я договорить ему. – Может быть, пойдём уже, а? Нехорошо заставлять господина Флетчера ждать.
Тигран счёл за лучшее промолчать, чтобы не ввязываться в новую перепалку.
***
Звякнув – прямо как в фильмах! – двери лифта раскрылись, выпуская нас на верхнем этаже. Да, а у отца Августа был… стиль. Белые панели на стенах, широкие окна. Без лишней вычурности, вроде той, что была в кабинете Крейна в Университете Плутающих. Я не видел личного кабинета Крейна в его офисе, в башне, но почему-то был уверен, что тот ещё ужаснее.
– Идите, – махнул рукой Тигран. – Он у себя.
Это были первые слова, что он сказал за то время, как мы поднимались. Сам он заходить внутрь, видимо, не собирался, и направился куда-то в другую сторону.
– Как думаешь, – прошептал Август, как только Тигран удалился, – всё очень плохо?
– Смотря с какой точки зрения смотреть, – пожал я плечами. – Может, стоит взглянуть на это как на шанс донести до отца, что ты не придаток и не послушная марионетка, а полноценная личность?
– Ты не знаешь моего отца… – пробормотал Август.
– Не знаю, – согласился я. – Для этого я сюда и пришёл.
Добравшись до конца коридора, Август постучался в большую дверь – и распахнул её. Выражение лица у него сейчас было… как у смертника, идущего на казнь. Как бы парень не перенервничал!..
– Всем доброго утра, – улыбнулся я, заходя внутрь. Говорить «всем» действительно имело смысл – кроме солидного типа под пятьдесят, в дорогом костюме, здесь сидела ещё какая-то брюнетка с видом человека, думающего, что он знает об этой жизни всё.
– А… госпожа Ланн? – удивился Август, входя за мной. – А что вы тут делаете… в такое время?
Я поглядел на часы. Тридцать шесть минут седьмого.
– Думаю, стоило бы спросить, что она делала тут получасом раньше, – хмыкнул я. Глаза брюнетки расширились, затем снова сощурились… Но она промолчала.
– Артур Готфрид, полагаю, – Флетчер-старший изучал меня испытующим взглядом. Если в глазах его молодой любовницы читались лишь брезгливость и презрение, то этот, кажется, и правда пытался меня изучить. – Красивое имя.
Я учтиво наклонил голову.
– Интересно, – заметил Флетчер, перемещаясь от окна к большому столу, – вас действительно так зовут? Или вы просто нашли в старых сводках красивое имя и решили назваться им?
– Вам паспорт показать? – уточнил я. Разумеется, никакого паспорта у меня не было, но блефовать я умел всегда.
– Да… в принципе, неважно, – пожал плечами миллионер. – Меня совершенно не интересует, как вас зовут на самом деле. У меня к вам, если вдуматься, только один важный вопрос: сколько?
– Сколько чего?
Разумеется, я сразу понял, о чём говорит Флетчер, но играть нужно было красиво.
– Сколько денег, – вздохнул делец, садясь за стол, – вы хотите получить, чтобы раз и навсегда исчезнуть из жизни моего сына, а также моей собственной?
– Папа! – искренне возмутился Август. Я же… картинно почесал подбородок.
– Дайте-ка подумать. Как насчёт пятнадцати миллионов долларов?
– Вы… – Флетчер даже привстал от возмущения.
– Что? – я поглядел на него с чувством полной справедливости. – Вы спрашиваете у меня, за сколько я готов предать человека, который мне доверяет. Я спрашиваю у вас, сколько вы готовы заплатить, лишь бы лишить сына того, что он хочет.
– Что хочет мой сын – его дело, моё дело, но уж точно не ваше, – вновь вернув себе самообладание, сообщил мне отец Августа.
