Да нет! Нет же! Ну не может этого быть!!!
— Прекрасно, — сухо выдавливаю я и откидываюсь на подушку. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не застонать от отчаяния.
— У меня тесты еще остались, — безрадостно предлагает Оля, — может, одолжить?
Я прикрываю веки, а по щеке катится одинокая слезинка, оставляя после себя холодный влажный след.
Пожалуйста. Не надо… ну пожалуйста!
17. Глава 16
Тихий прерывистый стук в дверь отдается убойным грохотом в ушах.
Тяжелая ручка поворачивается с едва различимым скрипом, но я его отчетливо слышу: чувства обнажены, восприятие обострено.
— Зо-оорь… — накрывает меня взволнованный голос Лельки. — Впустишь?
— Входи, — роняю я безжизненно, а подруга спешит ко мне.
— Ну чего ты на полу сидишь, Зорь? Идем на дива…
Как только я поворачиваю голову и Оля видит мое зареванное лицо, она мгновенно все понимает. Непроизвольно ее руки тянутся к груди.
Оля смотрит на меня участливо, с сочувствием. Ладонь ее мягко накрывает мое плечо, а я вздрагиваю. Горько всхлипывая, обхватываю плечи ладонями, слегка наклоняюсь вперед, прикрывая веки.
Соленая влага неиссякаемо струится по щекам. Обжигая горьким теплом, скользит по шее. Изнутри меня бьет мелкая дрожь. Дыхание сбивчивое.
— Да? — уточняет Оля, желая услышать все от меня. Четко и ясно. Без лишних предположений.
— Да.
Три утренних теста показали одно и то же.
Две ярких полоски, которые уже успешно прочертили линию между моим прошлым и моим будущим, придав настоящему туманности и устрашающей неопределенности.
Голова раскалывается, душа в истерике. И нет возможности думать связно.
Оля встает на колени возле меня и крепко обнимает.
— Это же не конец света. Я понимаю, что все так не вовремя, да и не с тем мужчиной. Но нужно найти и плюсы. Отпуск. Можно позаботиться о себе. Отдохнуть.
— Какие-то сомнительные плюсы, — бормочу я прибито. — Оль. А к твоему врачу можно как-то попасть? Вдруг мне обратно лететь нельзя? — рассуждаю я вслух, хлюпая носом.
— Ну и пусть. Значит, поживешь у нас. Месяц. Два. Пока не разрешат. Это не проблема. А вот волноваться тебе нельзя. Или… или ты аборт сделаешь?
Я округляю глаза. Это слово неподъемной тоской ложится на сердце.
— Я даже и не думала об этом…
Растеряна. Абсолютно выбита из колеи.
— Акраму когда лучше сказать? — воинственно интересуется Лелька.
— Акраму? А ему-то зачем?
— Нужно сказать, Зорин.
— Зачем? Чтобы он меня добил? Денег на аборт швырнул?! Или смотреть, как он радостно переписывается с очередной своей…
— Зорь. Ну как зачем. Тебе может понадобиться помощь. Да, финансовая, как минимум. Да и… отец же он. Как-то ж взрослый мальчик уже. Понимать должен последствия. И отвечать за них.
— Есть ему за кого отвечать. И плевать он на меня хотел.
Вопреки моему мнению, тяжелую атмосферу в комнате разбавляет громкая мелодия мобильного и неприлично неуместное имя. Его имя. Я сохранила новый контакт. Чтобы и дальше пропускать звонки, которые уже почти сошли на нет.
— Давай же! — настаивает Оля.
— Не нужно меня уговаривать! — зыркаю я на подругу. — Я ничего ему сообщать не готова. Я сама еще ничего не понимаю! Мне нужно сориентироваться!
Звонок обрывается, минут через десять раздается другой. Уже с незнакомого номера.
— Ясно же, что это он. Ответь хотя бы для того, чтобы понять, зачем звонит.
— Оль!
— Не обязательно душевно общаться, но хотя бы услышишь, для чего он тебя атакует.
— Нет.
— Решайся! Скорее!
