– Никому ты ничего не должен!
– Ты не поймешь, ты другая. Тебе общество как будто и не нужно совсем. А я не могу так. А если они узнают, то…
– Уважать перестанут?
Дима зыркнул на меня, но уже не злобно.
– Понятно мне. Что тут непонятного? Я же не инопланетянка, в конце концов. На, держи. Никому я не скажу.
Дима аккуратно взял пакет.
– Правда?
– Конечно. Я же все равно ни с кем не общаюсь. Кому я что скажу?
Внимательный, изучающий взгляд.
– Да ладно? Даже если бы общалась, все равно не сказала бы.
– Но почему?
– Зачем мне это? Мы почти не знакомы, ты мне ничего плохого не делал. Зачем мне тебе делать? Тем более нас обоих тут и быть не должно.
– Спасибо тебе. – И робко так улыбнулся.
– Да не за что.
– И, кстати, мы тут с тобой поговорили немного. Но ты, пожалуйста, в интернате виду не подавай: не здоровайся со мной, не разговаривай. В общем, веди себя так, будто мы с тобой и не встречались раньше. А то увидят, что мы с тобой общаемся, вопросы пойдут всякие дурацкие.
– Ну окей, без проблем. Я и не собиралась ничего такого делать.
– Ну вот и ладненько. Я пойду тогда? – зачем-то спросил он, бережно уложив свой секрет на место и прикрыв камнем.
– Угу, – кивнула я.
А вот мне что-то ни черта не ладненько с этих его слов «не здороваться и не общаться». Как-то внутри неприятно и тоскливо стало. Но вот только почему?
Рыжий уже вылез из фонтана.
– Дима?
– А?
– А если ты мне снова ногу в столовке отдавливать будешь, то можно будет тебе хоть что-то сказать? Никаких дурацких вопросов не пойдет?
– Ну, когда неметь нога начнет, тогда, так уж и быть, можешь сказать. – Подмигнул и улыбнулся он.
И я тоже улыбнулась. И вроде сразу не так тоскливо сделалось.
– Ой, вот только не смотри на меня так, – сказала я, взглянув на свою тень, когда Дима скрылся за деревьями.
И перед вами я тоже объясняться не собираюсь. Даже не ждите.
Глава 6. Еще одна сделка?
Помните про те ужасные четыре дня в общей спальне, что мне предстояло прожить до прихода психологини? Так вот, они прошли. О, и не думайте, что они вот так взяли и прошли, как все другие дни. Они просто дико-ужасно-медленно проползли. Четыре ужасных дня, как четыре огромные неповоротливые океанические черепахи.
Но, кстати, могло быть и хуже. Не подумайте, что мне могло что-то понравиться. Это было не хорошо, но могло быть и хуже. Например, меня никто не избил, у меня никто ничего не отобрал, не сломал и не порвал. Меня вообще все обходили стороной и делали вид, что меня нет. Ой, и не думайте, что мне было как-то плохо от этого. Это как раз таки было хорошо. Это и тепло.
О да! Тепло! Кровать, которую мне выделили, стояла вплотную к одной из батарей в комнате. Никто не хотел там спать, потому что там было очень жарко, и места, чтобы отодвинуть эту кровать от батареи, не было. А я кайфовала. Теплоооооо. Да я готова была целовать эту кипяточную батарею. Душу бы продала за тепло.
Да, вот душу бы продала, а свою каморку на общую комнату ни за что бы ни променяла, будь моя воля. Ну не мое это. Чувствую себя не своей тарелке и всё тут. В своей каморке я чувствовала себя как… как дома, что ли. А здесь все равно что на вокзале. Не могу. И прямо скребет меня изнутри. Домой хочу, в свое логово из курток, а не среди этих девок. Хоть и обходят меня стороной, но я то и дело чувствую на себе их взгляды. Будто лазером прожигают. Аж чесаться хочется. Фу!
Ну вот, наконец-то, пришла моя добрая и понимающая психологиня. И она-то расставит все по своим местам. Так вот думала я.
