Я уже сказала нет - страница 15

Стефани была собой горда…

После этого, в ответ на очередное оскорбление и прилюдную пощёчину из-за того, что я отказалась просить прощения за приклеенную моим другом одежду, не найдя других аргументов, я подставила ей подножку, и она, упав, расквасила нос. О, да, я гордилась собой, ведь я смогла отомстить этой гадине за Кевина. Но моя маленькая победа опять была не очень долгой. Потому что через пару дней, подкараулив меня одну, она довольно сильно побила меня в туалете. Я ничего не рассказывала педагогам, я не жаловалась и не «стучала». Но мне было вдвойне обидно от того, что Эшли принял её сторону.

Как он мог?..

Мне казалось – нет, я была уверенна – что он должен был всё знать. Кроме того – он часто присутствовал сначала при её нападках на меня, а потом – когда я стала отвечать – при наших разборках. Но он не только не заступился за меня, а наоборот, стал ей подыгрывать. Теперь, если мы случайно сталкивались в вестибюле или на лестнице, он дёргал меня за волосы или щипал с прищуренными злыми глазами.

– А, ты ещё с нами, Марго? Глаза б мои тебя не видели…

– Так выколи их себе, или тебе помочь?

– Следи за языком, РЕБЕНОК! А то выпорю. Лучше б кому-то родиться немой!

– А кому-то лучше б вовсе не родиться… – парировала я с ложной бравадой.

И, показав средний палец или язык – убегала.

Эти наши бесконечные перепалки всегда заканчивались новым синяком от щипка на моём многострадальном теле.

И вот однажды, после очередного унижения у всех на виду в столовой я, видимо, решив покончить жизнь самоубийством – хотя можно было найти способ гораздо гуманнее и менее болезненный – проходя мимо ЖУТКОЙ Стефани, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО вывалила ей на голову макароны с подливой. Мой чёртик аплодировал стоя, выкрикивая «браво» и «бис». Я же приготовилась к скорой и мучительной смерти.

Но…

Макароны так поэтично повисли на её волосах, и она так громко визжала, что я не удержалась и разразилась таким заразительным и бесстрашным смехом, что сама испугалась.

В результате её обступили все, кто был в тот момент в столовой – смеясь и подбадривая меня, они вываливали содержимое своих тарелок ей на голову.

О, да – она насолила многим…

Но что самое странное – Эш за неё НЕ заступился. Он сидел рядом с ней, тихий, и как мне показалось – довольный происходящим. Хотя, возможно, его реакция была вызвана банальным шоком.

Слухи о произошедшем в столовой быстро разнеслись по школе…

Аманта и Стёпа к вечеру выпустили экстренный выпуск школьной стенгазеты, посвящённый этому знаменательному событию.

В результате утром об её унижении знали все. И даже педагоги, проходя мимо неё, прыскали смехом и поднимали над головой растопыренные пальцы, намекая на мои макароны на её голове.

После этого случая, став посмешищем всей школы, Стефани ничего не оставалось, кроме как перевестись в другую.

А я наконец вздохнула с облегчением, но как оказалось – рано.

Потеряв по моей вине предмет своего обожания, Эшли стал ещё яростней вымещать на мне своё раздражение, раскрывая самые тёмные стороны своей натуры. Нет, в присутствии матери, глядя ей в глаза, он был по отношению ко мне рыцарем без страха и упрёка. Но стоило ей отвернуться или оставить нас наедине, как он тут же пребольно щипал меня или исподтишка пинал по ногам. Мог нарочно отпустить ветку, чтобы она хлестнула меня по лицу, или прищемить пальцы дверью. И всё это он проделывал с ангельской улыбкой на обманчиво доброжелательном лице и ЧИСТОСЕРДЕЧНЫМИ извинениями за неуклюжесть…