Их долго искали. Они видели из густых зарослей несколько поисковых шаров. Они слышали и громкие звуковые призывы, и обращения по радио. Вероятнее всего, товарищи по экспедиции сочли их погибшими.
С собою у них было немногое: надувные палатки, портативные двигатели на ногах, достаточно оружия, инструментов и лекарств. Скромную жизнь в лесах, полных дичи, это обеспечивало. Роскоши они никогда не знали и не стремились к ней. Тут действовало неизменное преимущество неизбалованных людей над избалованными… А душевное равновесие и чистую совесть они обрели на новой земле сполна.
Наши медики, патологоанатомы и микробиологи, которые сообща анализировали останки Нур-Нура, пришли к выводу, что прожил он около двухсот восьмидесяти лет по земным меркам. Выяснилось это довольно быстро.
Даже для вполне благополучной Земли такой срок жизни был недостижимым, когда мы улетали с неё. И уж, как минимум, он доступен только человеку, который жил в ладу со своей совестью. Те, кого совесть терзает за давние подлости или преступления, долго не живут. Сие известно давно и не одним медикам…
На этом отложил я чтение коэмы, не дожидаясь боли в руке. Впереди было самое важное: Нур-Нур на Западном материке. Так, по крайней мере, мне казалось. Мой предшественник… А, может, и учитель?
Ещё до начала расшифровки, когда выяснилось, что оставил Нур-Нур именно коэмы, а не что-то другое, Бруно Монтелло попросил меня:
– Если обнаружишь в коэмах атомную бомбардировку – сообщи мне сразу. Договорились?
Я пообещал, и теперь пришла пора выполнять обещание. Поэтому, отложив коэму, я сразу вызвал Бруно и коротко пересказал то, что узнал сегодня.
– Ожидал я что-то подобное, – признался Бруно. – На такие акции против беззащитных народов способны лишь тиранические режимы. Они либо уже стали, либо становятся фашистскими. Такой позорный эпизод был и в истории моей страны. В Италии тогда правил фашист Муссолини. Именно его авиация залила ипритом непокорную Абиссинию. Вначале применили иприт против абиссинских войск, а потом – против всего населения. Целые деревни заливали! Только так и покорили страну. Через девять лет Муссолини повесили за ноги. А в Абиссинии ещё полвека тысячи людей умирали от кожных болезней. – Бруно вздохнул. – Теперь, по крайней мере, я знаю, кто может пожаловать к нам из космоса. Если у них сверхсветовые скорости, они могут объявиться на орбите в любой момент. И никакие астрономы загодя их не обнаружат. Потому и попросил я тебя о своевременной информации… Ну, что ж, подготовимся. Спасибо!
– А ты не допускаешь, – вставил я, – что прилететь могут другие люди? Всё-таки полтыщи лет прошло… Земля за такой срок изменилась очень сильно!
– Допускаю! – согласился Бруно. – В этом случае приготовления не понадобятся. К хорошему чего готовиться? – Он коротко хохотнул. – Если взять за точку отсчёта полёты в дальний космос, – предположил Бруно, – то на Земле тиранические режимы исчезли спустя примерно полвека. А вслед за ними – и войны. В масштабах истории это миг! Но ведь не для всех обязательны законы земной истории! Даже и для биологических братьев… Готовиться всегда надо к худшему варианту. Тогда и будешь готов к любому. Согласен?
Возражать было нечего. Бруно отключился, и я потопал к вертолёту за очередной порцией оборудования для птичника. Лу-у развлекалась с наседкой и цыплятами. Для неё это пока было не столько работой, сколько игрой. В игре, понятно, участвовали и дети. Особенно старался братишка Лу-у, Гар. Тот самый, которого когда-то Тор шлёпнул за возглас «Ухр Сан-Сан!» Как прояснилось позже, повторение имени означало что-то вроде прилагательного «великий»: Нур – высокий человек, Нур-Нур – великий высокий…
