– Я сделаю все, что вы мне скажете.
– Встреча… И… Могу я попробовать ваши конфеты? Скоро намечается торжество у нас в замке. Я бы хотел сделать крупный заказ, но не уверен в качестве.
Вильям Питсби просиял.
– Конечно же! Идемте за мной. Я дам попробовать вам самые лучшие экземпляры!
***
Люсинда
В Порт–Хофленде ужасно холодные ночи. Этот вывод я сделала, просидев всю ночь на пороге обшарпанного здания – конторы Хаски, стуча зубами и пытаясь согреть озябшие руки. Если после этого я заболею, пришлю этому гаду счет за лекарства!
Невольно себя стало жалко. Тоненькая блузка, строгая юбка ниже колен – сверху пальто. А на улице, между прочим, всего–то около пяти градусов. Плюс ветер.
Стараясь отвлечься от холода, достала из дипломата папку с прошитыми листами и стала перечитывать материалы дела, ради которого я оказалась здесь.
Первый лист – довольно длинный список жертв, с их инициалами и местом убийства. У всех у них было сходство, признак, по которому была определена серия. Накануне злодеяния убийца оставлял где–нибудь на видном месте знак – надпись.
– Я люблю тебя, Роза… – прочитала я шепотом, скользя пальцами по листу, в котором прилагались черно–белые снимки подобных надписей.
Их особенность была в том, что надпись была двойная, сделанная одновременно двумя руками. Слева и справа.
Вначале расследования мы с командой предполагали, что людей, причастных к созданию надписи двое: левша и правша. Слишком идеальное было написание. Но все же потом пришли к выводу, что это один человек. И он – амбидекстр. Этот термин обозначает того, кто в совершенстве может владеть и левой, и правой рукой.
Дело было простым на первый взгляд. Убийства объединяло также то, что везде была применена боевая магия третьей ступени. Удар молнии, слетающей с рук. Двойной молнии. Такое было под силу только очень серьезному магу, так как с одной руки невозможно спустить больше одного разряда или пульсара. Но если человек амбидекстр – то возможно.
В этом была первая загвоздка. Вторая заключалась в том, что каждое присутствие человека оставляет после себя хоть какой–то след. Опытные маги – ищейки могут с легкостью отследить хотя бы частичку ауры или хотя бы тип магической силы ( у каждого из нас преобладает какая–то из четырех стихий, а аура и магия уникальны ). Но здесь – ничего. Словно никого не было, и преступление совершил призрак.
Я знала артефакты, которые могли заглушать подобные следы. Заглушать, и оставлять после себя определенный фон. Но не стирать полностью.
Опрос свидетелей тоже ни к чему не привел. Никто не был знаком с этой мифической “Розой”. В то время, когда происходили убийства никто и ничего не видел. Жертвы загадочного убийцы были различны. И молодые, и старые. Четыре мужчины и пять женщин.
– Вижу, вы прекрасно проводите время. Не спится? – раздался над ухом язвительный голос.
Я быстро захлопнула папку, поднимаясь со ступенек. И как я не заметила, что уже настал рассвет?
– Я ждала вас. Вы всегда так рано приходите на работу?
– Я – жаворонок.
Леонард Хаски зазвенел ключами, и вскоре, отперев дверь, впустил меня внутрь.
Тепло! Долгожданное тепло! Если сейчас мне еще дадут чашку горячего чая или кофе, я совсем растаю и стану доброй, милой и пушистой…
– Чаю? Кофе? – вдруг галантно предложил “Дьявол”, будто читая мои мысли.
– Кофе, если вас не затруднит.
Мы прошли в кабинет. Я присела на стул рядом с его рабочим столом. Мужчина действительно заварил мне кофе и спустя десять минут протянул дымящуюся чашечку.
