В ресторане я допускала мысль о чувствах, но стоит признаться, мне хватило суток, чтобы вернуть себя с небес на грешную землю. Адашев уже давно не тот парень, на которого я могла позволить себе пялиться и пускать слюни так, что это видела каждая дворовая собака.
— Нет, просто, — вздыхаю, выбирая новую веточку рускуса, и все же решаю признаться сестре. Она, как никто другой, заслуживает правды. Ладно, полуправды. — У нас нет таких денег, — о сумме намеренно умалчиваю, не хватает еще, чтобы она родила раньше срока. Эта особа и не такое может.
— Я поговорю с Сергеем, мы придумаем что-нибудь.
Нервный смех вырывается сам собой. Эмоции не поддаются контролю. Такое бывает, когда я на грани срыва, и мне просто необходимо выплеснуть накопившиеся эмоции.
— Ну и что вы сделаете? Отель продадите? Этих денег не хватит!
Срываюсь, мысленно упрекая себя в несдержанности. Черт, где мои непробиваемые маски, когда они так нужны?
— София, не нагнетай.
Было бы все так просто.
— Ну что София? Ты же знаешь, что после маминой смерти отец сильно сдал и продал большую часть акций Адашеву. Даже если он решит продать остаток, этого все равно не хватит.
В ответ тишина, заставляющая отнять от уха телефон и проверить, а на связи ли еще сестра.
— Ты расскажешь ему?
Я так и знала. Вот не стоило мне изливать ей душу восемь лет назад. Теперь при каждом удобном случае она будет об этом говорить, потому что уверена, что я неправа, выбрав позицию молчания.
— Не сейчас.
— София, он все равно узнает. И тогда, скорее всего, будет слишком поздно. Он не простит тебе такого.
Конечно, узнает. Ребенок — это ведь не иголка в стоге сена, его легко не спрячешь. И, конечно, не простит. Я, можно сказать, умышленно лишила его лучших лет его жизни, хотя и не уверена, что ему это все было бы надо.
— Потом, — отнекиваюсь, подбирая красивую ленточку к букету.
— Поторопись, как бы хуже не было.
4. Глава 4
София
Месяц спустя….
Месяц сплошного безумия, когда все носятся будто угорелые с подготовкой к торжеству века, а тебе все равно, пролетает для меня словно одно мгновение. Если кто-то когда-нибудь в этой жизни спросит меня о подготовке к свадьбе, я просто пожму плечами и отвернусь, демонстрируя полное безразличие ко всему творящему вокруг.
Все, абсолютно все подготовительные этапы, будь то выбор зала, украшения и меню, прошли мимо моей творческой натуры. Я ни разу не взглянула на предоставленные сестрой эскизы оформления зала, ни разу не ездила на дегустацию торта.
Моя цель была игнорировать все, что она мне подсовывала касательно предстоящего мероприятия. Я пыталась доказать себе, а заодно и ей, что мне все равно. Вот прям совсем-совсем.
Ох, как же я ошибалась.
Когда сестра узнала о моем окончательном и поспешном решении в отношении Адашева, позволю напомнить, это случилось месяц назад, когда она снова пыталась достучаться до меня, но у нее ничего не вышло, мигом было принято решение взять билеты на самолет, направляющийся на малую родину, и примчаться домой, не забыв прихватить с собой свою безумную семейку, напоминающую чем-то Адамсов.
Несмотря на скромную разницу в возрасте, всего каких-то четыре года, мы очень хорошо друг друга чувствуем, словно близнецы. Эта связь появилась, когда мне исполнилось шесть. Дело было в песочнице, мы играли под присмотром нянечек других деток и еще не догадывались, что эти самые детки не всегда и не всем несут добро. Одна из девочек, имя которой я даже не хочу вспоминать, ударила меня лопаткой по голове. Юлька не стала это терпеть и огрела ее по макушке ведром, полным песка. Было много горьких слез и ору, а еще глупых и ничем не обоснованных жалоб других нянечек. Тогда и появилась наша странная способность чувствовать друг друга.
