Поваляться
на сене, чем не романтика сельских будней? Жаль, что одному, но да ладно. Зато
здесь тенёк и приятно пахнет. Отличное убежище, когда хочется сныкаться от
всех.
— Это моё
секретное место. Ищи себе другое, — осматриваясь, вздрагиваю от знакомого
голоса. Вот она: сидит на пристройке второго этажа, свесив ноги.
— Считаешь,
нам не хватит места на двоих? Ты вроде с будущими родственничками должна чай
пить.
— Я сбежала.
— Что так?
—
Захотелось.
— Вот и мне
захотелось. Присоединиться можно? А то с задранной головой не очень удобно.
Паулина
неопределённо пожимает плечами. Ммм, ок. Будет согласием.
— Чё делаем?
— забравшись по скрипучей лестнице, плюхаюсь рядом. В мою сторону молча
поворачивают экран телефона, от чего не сдерживаю смешка. Видосики в тт?
Забавно. Угадайте на какую тему? Даю подсказку, в хештегах: #военныйгородок,
#женаофицера и #армия. — Заморочилась-таки?
— Думаешь, я
раньше их не видела?
— Не могу
знать.
— Видела.
Много раз.
— И?
— Что и?
Прикольные.
— А, ну да.
И прячешься ты тут именно поэтому, надо полагать?
— Я тут
прячусь сколько себя помню. После школы прибегала, валялась и домашку делала.
Часто засыпала, до позднего вечера. Сколько раз по ушам получала за это — не
сосчитать, меня ж к тому моменту уже искали всей деревней. Потом, конечно,
привыкли, сразу сюда шли.
— С
мальчиками тоже здесь пряталась, да?
— Нет. В
смысле, да. Только с одним...
— Дай
угадаю, с Саньком?
— Конечно.
Он мне и показал это место.
— Ага.
Предложил разделить солому в горизонтальном положении?
—
Обязательно всё опошлять?
— Да или
нет?
— Это не
твоё дело.
— Значит,
да.
— Наши с ним
отношения никаким образом тебя не касаются.
— Да куда уж
мне. Я ж мимопробегало, мои чувства ничего не... — у ворот доносятся шорохи и
бурчание. Только и успеваю ойкнуть, когда меня заваливают за баррикаду стога,
зажимая рот ладонью.
Демидова
наваливается сверху, прислонив палец к губам. Намекает, чтоб я молчал? Запросто.
Готов не произносить ни звука столько, сколько потребуется, если она останется
на мне в этой позе подольше.
Слышим как в
амбар что-то закатывают. Явно тяжёлое, потому что ругань прямо-таки отборная.
Судя по всему, попутно себе отдавили пальцы. Долго ковыряются внизу, гремят
обрушившимися вилами, подпирающими стену, снова ругаются и лишь потом всё
стихает.
Паулина ещё
недолго выжидает, прежде чем осторожно выглянуть из укрытия.
— Там просто
дядя Юра... Он меня знает, и родителей моих. И Сашиных, — виновато краснеет
она, понимая, как странно смотрится её порыв. — Получится очень некрасиво, если
поползут слухи. Я то сказала, что мне до знакомой дойти надо. А я тут... с
тобой...
— Угу, — мне
абсолютно плевать, какие у неё там оправдания. Я кайфую. От улыбки вот-вот
треснет морда. От чего Пуля смущается ещё больше, пытаясь торопливо отползти.
Удерживаю её на месте, прижимая за бёдра. — Ну куда ты? Отлично сидишь же.
— Тим... —
кое-кто напрягается каждой своей клеточкой. И я не про себя. — Не надо так
делать.
— Как? —
рывком принимаю сидячее положение, сокращая расстояние между нами ровно до
одного дыхания.
— Вот так...
— Не
нравится?
— Нет.
Врунишка.
Прячет глаза, но не вырывается. Милые дамы, скажите: когда вам действительно не
нравится чьё-то посягательство на личное пространство, вы покорно всё терпите?
Тоже не пытаетесь сопротивляться?
О чём и
речь. Так что не надо ля-ля.
