— Приятно?
Приятно.
Очень, но ему знать об этом не стоит.
— Терпимо.
— Ещё не
возбудилась? — шепчут мне на ухо, накрывая тёплым пьянящим дыханием и заставляя
нервно сглотнуть.
— Не
дождёшься.
— Странно. А
чего тогда покрылась мурашками? — наши пальцы, встретив друг друга, сплетаются,
заставляя всё тело налиться предательской слабостью. — И сейчас нет?
— Нет.
— И даже
сейчас? — мою кисть направляют и я понимаю, что касаюсь его обнажённой груди.
Крепкой и горячей. Его чуть учащенное сердцебиение, проходя по венам и
соединяясь с моим собственным, молоточками отбивает в висках. Во рту
пересыхает.
— Н-нет.
— Забавно.
Выходит, дело вовсе не в физиологии, да? Или подожди, уж не обманываешь ли ты
меня? — молчу. — Так, что? Утверждение рассыпается в пыль за неимением
доказательств?
— Что ты
хочешь услышать?
— Правду.
— Какую
правду?
— Ты меня
любишь, признай это.
Снова
сглатываю. Уже можно открыть глаза? Наверное, можно, но так проще.
— Нет.
— Любишь.
— Нет.
— Лгунишка.
Оставь в покое подол, ты его сейчас на лоскуты разорвёшь, — вот теперь
заканчиваю игру в прятки, с удивление понимая, что всё это время и правда
стискиваю свободной рукой юбку давнишнего летнего сарафана в цветочек, откопанного
в закромах шкафа.
— Это ничего
не значит, — только и могу из себя выдавить.
— Ага, твоя
любимая отмаза. Забей в гугле про язык жестов, удивишься.
— Тим, чего
ты добиваешься? Признания? Да, у меня есть к тебе чувства, я уже неоднократно
об этом говорила, но ты слишком увлекающаяся натура. Быть с тобой — это быть в
постоянном напряжении, а я так не хочу. Не хочу постоянно оглядываться и
ревновать по поводу и без. Мне нужна уверенность в том, кто рядом.
— Чувства
есть — это очень хорошо, — многозначительно играет бровями Нечаев. — С этим
можно работать, но вопрос заключался не в том. Вопрос: ты меня любишь? Да или
нет?
Он серьёзно?
— Ты слышал,
что я только что сказала, или мимо пропустил?
— Ты уходишь
от ответа.
— Потому что
он ничего не изменит! — начинаю вскипать. Упёртый баран, гнёт своё и хоть ты
что с ним делай. — Мы не будем вместе! Точка.
— Да или
нет!?
— Нечаев, ты
меня достал.
— Да или
нет!?
— Да! Да,
да, да! Но повторяю в сотый раз, это ниче... — остаток гневного предложения
тонет в поцелуе.
Мою голову
ловят в тиски, изводя губы жарким, заставляющим едва слышно скулить поцелуем.
Барабаню кулаками по отдающей приглушённым стуком тяжело вздымающейся груди, но
это скорей борьба с собой, чем реальная попытка вырваться. Во мне сейчас не
наскребётся и напёрстка той самой уверенности, что и придаёт сил
сопротивляться.
Руки
безвольно обвисают и я принимаю поражение, позволяя свершаться тому, что
свершаться не должно. Нельзя. Под запретом.
Я не должна
отвечать, но отвечаю.
Я не должна
хотеть этого поцелуя, но хочу.
Я должна
сопротивляться, но... не могу.
Напористость
и целеустремлённость Тима из раза в раз обезоруживает меня до такой степени,
что разум, единственный хоть как-то ещё способный хладнокровно мыслить,
безжалостно отпинывается на задворки. Тот тщетно пытается подавать звук, но его
эгоистично лишают права голоса.
Любовь.
Красивое
сложное слово, у которого нет единственного чёткого определения. Оно обширное,
вмещающее в себя множество сопутствующих качеств. Любовь — это когда страстно и
эмоционально всепоглощающе. Как сейчас. Но любовь — это и когда есть
стабильность. Спокойствие. Доверие.
