Естественно,
я долго его сторонилась. Беспечный богатенький весельчак после вдумчивого и
ответственного Саши казался слишком мутным, но именно этот "лёгкий"
подход к себе и к миру, в конечном итоге, и подцепил меня на крючок. То, чего
мне так не хватало в самой себе я словно нашла в нём.
Красивые
слова, безбашенные поступки, общая страсть к музыке, постоянный движ, потому
что Нечаев не способен ни минуты усидеть спокойно на месте — всё это сыграло
свою роль, дав начало новым зародившимся чувствам, приглушая прошлые.
Приглушая, но не перекрывая.
И хоть на
протяжении всего времени мы продолжали поддерживать общение с Сашей, который
отказывался заканчивать вот так некрасиво и согласен был идти на компромиссы, я
начинала всё чаще задумываться о том, что хочу совсем не того будущего, которое
меня ждало с ним. Именно поэтому, доверившись интуиции и дождавшись ближайшего
выходного, поехала к нему в военный городок. Чтобы окончательно расстаться, по
человечески.
Хотела
расстаться... а в итоге выхожу замуж. Да. И такое бывает.
***
В открытое
окно второго этажа врывается звонкий мальчишеский смех. Выглядываю из-за тюли,
наблюдая как Нечаев внизу строит из подручных материалов, позаимствованных,
видимо, из папиного гаража... что-то.
Столько
усердия, аж кончик языка высунул, сидя на карачках и шаманя. Пока он,
поглощённый занятием, ковыряется с деревянными рейками и шиферными листами,
тайком подглядываю за ним. Последние дни только этим и занимаюсь. Вчера они с
папой белили беседку, так я до ужина вот так сидела. Спасибо, без бинокля.
Оглядевшись,
но не найдя ничего подходящего в поле зрения, он в какой-то момент стягивает с
себя футболку, делая из неё "шатёр", сам оставаясь по пояс обнажён.
Опять стриптиз? У него совесть вообще есть? Мне вчера хватило.
Запрещенный
приём, хоть и казалось бы, меня сложно удивить красивым мужским телом. Я с
таким знакома уже миллион лет, но нет, снова и снова, мой взгляд блуждает по
странным и, на самом деле, даже жутковатым татуировкам.
Орёл на
груди ещё ничего, ножи в шипах роз тоже куда ни шло, череп в глазницах которой
притаилась змея... ну, на любителя. Но девушка с зашитым ртом, которую держат
за грудь руки скелета — это звоночки куда? Для срочного посещения
психотерапевта?
— Что ты
делаешь? — не выдержав, окликаю его. Любопытство пересиливает тягу к
вуайеризму.
— Контент мучу.
Спускайся, поможешь. И кетчуп прихвати.
Кетчуп?
КЕТЧУП?!
Эм... Ладно.
Зачем он нужен становится понятно, когда я могу рассмотреть поближе всю эту
конструкцию, оказавшуюся полосой препятствия для кролика. Судя по подведенному
к клетке деревянному поддону из-под овощей.
— Это что? —
моё недоумение обращено к потрёпанной голой кукле с обстриженными волосами,
лежащей на траве и обведённой мелом.
— А чё, не
видно? Труп, — размазав красную жидкость по пластиковой спине, для
убедительности рядышком ещё немного накапывают. Как бы лужа крови. — Ну вот,
другое дело. Ножевое ранение. Пробито лёгкое, умирала в мучениях, бедняжка.
— Куклу-то
где взял?
— А? Да в
твоём ящике старых игрушек нашёл.
Ой, точно.
Теперь узнаю.
— Медведя,
полагаю, тоже? — страшного, синего и всего с одним глазом.
— Ага. Это
наш убийца, которого необходимо схватить и обезоружить, — усадив давно
свалявшегося плюша на финишной прямой, Тима встаёт с земли, отряхивая ладони. —
Поработаешь оператором?
