— Не вздумай, самая эффектная буду я. Подумай, ладно. Я тебе еще позвоню через пару денечков. Пока.
— Пока, — ответила, откладывая телефон и дотягиваясь до ноутбука. — Отказ, — открыла первое письмо. — Отказ, — прочла содержимое второго.
Пиликнул телефон.
“Хорошенько подумай”, — к сообщению подруга прикрепила фотографии белоснежного лимузина и ящика шампанского. “Без тебя нам столько не выпить”.
“Уверена, вы справитесь”, — отправила я вместе с улыбающейся желтой рожицей.
Если бы мама присутствовала при нашем с Олей разговоре, она точно настояла на том, что нужно пойти. И часть меня понимала, что это правильно. Нельзя ставить жизнь на паузу, забывать о подруге и обижать ее.
“Только не проси произносить тосты”, — написала я, в голове продолжив фразу: “за счастливую семейную жизнь”.
“Клянусь! Твоего присутствия будет достаточно. Тысячу раз целую!”
“И я тебя”.
“Ты не думай, что я забуду. Прямо сейчас ставлю напоминание, “Позвонить Нате, чтобы не слилась”.
“Не сольюсь”, — ответила я.
Оля была одной из немногих подруг, которая являлась именно моей подругой, а не женой или девушкой кого-то из коллег Никиты, что на вечеринке спасет от ненужных разговоров и косых взглядов. А главное встречи с мужем.
И чтобы не было дороги назад, я рассказала о планах маме.
— А я только хотела тебе предложить сходить погулять куда-нибудь на выходных. На крайний случай поехать со мной на дачу.
— Если тебе нужна помощь…
— Нет-нет. Мне только пятьдесят. О какой помощи может быть речь? Я молодая, красивая и здоровая женщина. Помощь. И у меня на участке и нет ничего. Только грядка с зеленушкой. Огурчики, помидорчики и цветы. Ну зачем мне твоя помощь? — мама отмахнулась и вернулась к нарезке салата.
— Я сегодня подала заявление на развод, — произнесла неожиданно для себя. Эти слова так и крутилась на языке. Но отчего-то их было страшно и неловко озвучить вслух.
— Ты правильно решила, — подбодрила она, отложив нож и вытерев руки о полотенце. — Я очень хочу внуков, но сейчас рада, что вас с Никитой ничего не связывает. Он бы не дал спокойно жить ребенку и тебе.
— Я тоже об этом думала, — призналась я.
— Я верю, что там, — мама показа вверх, — все видят. И все к лучшему. Ты встретишь хорошего мужчину. Он будет любить тебя и будет любить ваших детей. Я уверена. А еще мне Люба разложила карты. На тебя, — она добавила осторожно.
— Мам!.. — возмутилась я, но все же любопытство победило: — И что же меня ждет?
— Хорошее.
— Нельзя рассказывать, да?
— Можно. Только ты не поверишь.
— Я найду новую работу? Заведу кота? Сделаю каре?
— Нет. Беременность и брак.
— Бред, — фыркнула я.
— А я верю, что так и будет.
— Ну точно не в этом году.
— Посмотрим, — мама пожала плечами. — Жизнь такая непредсказуемая штука. Сегодня так, а завтра может быть совершенно по-другому. И как говорится, никогда не говори никогда.
— Да, но я уверена, что в том, что Люба ошиблась. Сама подумай, мам. Я еще замужем, только через месяц получу свидетельство о разводе. Ну какое замужество?
Следующие два дня я только и делала, что проверяла почту, читая отказы и... вздрагивала каждый раз, стоило зазвонить телефону.
Никита точно должен был уже знать, что я подала заявление.
Но он молчал. С одной стороны, я была рада этому, лелея надежду развестись тихо и мирно. С другой же, на душе все сильнее крепло дурное предчувствие.
И интуиция меня не обманула.
