Ты помнишь эту ночь в июле
И, словно пенье за окном,
И то, как рано мы проснулись
И не могли уснуть потом.
Как мы сидели в старых креслах,
И занавесочек кайма
Нам говорила: все чудесно,
Все это – вовсе не тюрьма.
Сегодня в день иконописца
Андрей Рублёв напишет сам,
Как все спокойней наши лица,
Как молчаливей этот Храм,
Что в перекрестьи старых улиц
Вознёсся рядом в вышине,
И Петербург и нашу юность
Мы вдруг увидели в окне.
К чему, казалось бы, виденье
И ветерок, что поднялся —
Я помню каждое мгновенье,
И ночи летней небеса…
И как просили все Андрея,
Чтоб написал – вот Херувим
На помощь мчится к нам скорее,
И мы с ним вместе вдаль летим…
А, может, нет – мы знали точно,
Лишь воля Божья может все,
И мы в лесу водой проточной
Умыли потное лицо
Алёше – словно в Петергофе
Он бегал утром и устал,
И все, как будто на Голгофу,
Спустились медленно в подвал,
Ещё не зная ночи жуткой,
Когда взглянул в глаза твои
Таким же тихим, ясным утром
Уже у Храма на Крови.
