Лиам, кивнув, рванул к мужчинам, которые что-то бурно обсуждали. Дерин после получения согласия убежала за учениками. А мне надо к своей повозке, там меня ожидает удобное место.
Добравшись до телеги, я с трудом залезла в неё и с облегчением откинулась на большой мешок с чем-то мягким. Нога продолжала нещадно болеть, рука ныла, а от постоянного напряжения голова трещала.
— Доброе, — тихий голос, раздавшийся рядом, вывел меня из задумчивости.
— Доброе утро, — ответила женщине, которая настороженно глядела на меня.
— Анрэй позволил нам ехать в этой повозке.
— Конечно, забирайся, здесь достаточно места, — тут же ответила ей, отодвигаясь. Значит это и есть Синид, мама Раяна.
— Спасибо, Дерин сказала, что поедет в этой повозке, и девочки тоже.
— Да, всё верно, захотели выучить счёт, — подтвердила я слова моей маленькой подруги.
— Счёт? — переспросила. — Хм… А мальчиков ты сможешь обучить?
— Конечно, если Анрэй не будет против. Надо спросить.
— Куинн, что ты хочешь спросить? — поинтересовался муж, неожиданно появившийся у повозки.
— Я хочу в дороге учить детей счёту - ты не будешь против?
— Нет, — ответил Анрэй и, помолчав, добавил, — тебе удобно?
— Да, всё хорошо. Спасибо, — поблагодарила мужа.
— Тогда отправляемся, — ответил и вновь исчез. Через десять минут повозка медленно тронулась.
16. Глава 15.
Первый день пути прошёл легко, несмотря на то, что местами дорога сужалась и телеги с трудом протискивались между огромными деревьями.
Говор народа, топот лошадей и скрип колёс, весёлые трели птиц, жужжание насекомых, которые неподвижными стаями вились в воздухе, запах полыни, соломы и лошадиного пота — всё это я впитывала в себя. Наслаждаясь каждым мгновением.
До самого полудня мы ехали, не делая остановок. Телеги катились медленно, их на ухабистой дороге изрядно трясло. Кажется, я набила на свою многострадальную пятую точку не один синяк.
На обед устроили долгий привал, разожгли костёр, сварили уху из тут же наловленной в маленькой речушке рыбы. Жара на улице стояла невыносимая, в крытой повозке было душно. И несмотря на то, что дети периодически выпрыгивали из телеги и шли пешком, мы все изнемогали от усталости.
Стоило повозкам остановиться, я тут же устремилась к реке, с тихим стоном опустила руки в воду, захватывая её в ладони, ополоснула лицо. Хотя на самом деле очень хотелось до пояса умыться у реки, подставив спину тёплым лучам высокого солнца.
— Куинн, как ты? — сзади раздался обеспокоенный голос мужа.
— Я в порядке. Устала, как и все здесь.
— Мы не можем долго задерживаться, это чужие земли.
— Анрэй, я могу узнать? Куда мы идём? И как долго будет продолжаться путь?
— В двух неделях пути от туата риага Лорккана есть свободные земли, там болотистая местность, но имеются небольшие участки, пригодные для строительства.
— А мои земли? Те, что отдал отец в приданое?
— Долина камней у подножия горы, пастбищ совсем нет. Горы тоже тебе принадлежат, — хмыкнул муж, — твой отец настаивал, чтобы эти земли всегда оставались за тобой.
— Может, там есть что-то важное? — пробормотала я. Не думаю, что отец Куинн, любящий дочь, настолько странный, что оставил для неё земли, непригодные ни к чему.
— Возможно, но я был пару лет назад в тех местах. Ничего там нет, и добираться до них дольше, около пяти недель.
— Значит, болота, — подытожила. — Идём, ты наверняка голоден.
Добравшись до стоянки, прошли к импровизированному столу. В тени молодых берёзок лежало поваленное дерево, рядом с ним разложили кусок ткани, на котором были расставлены миски с ухой, лепёшками, отварными яйцами, сыр и несколько морковок. На лесной лавке уже устроились Кара и Синид, они хлебали наваристую уху.
