— Мы тоже ждём, но, боюсь, его уже нет, — пробормотал Кахир. — Идём, Куинн, надо двигаться дальше.
— Да, идём.
Впервые мужчина заговорил о Анрэе, все притворялись, что всё в порядке и что так, как есть, и должно быть.
Ещё три дня провели в дороге, красивых холмов, покрытых яркой зеленью, становилось всё меньше, зато всё больше стало попадаться огромных валунов, острых камней и прочей гадости, что мешает продвигаться. Сидеть в повозке во время движения стало невыносимо, казалось, что от постоянной тряски голова просто оторвётся. Идти тоже было трудно, камни выскальзывали из-под ног, норовя опрокинуть тебя, или больно кололи ступни, если попадался особенно острый край.
У Кары появились первые пациенты за всё время нашего пути: два малыша поранили коленки об острые камни, и теперь мы по очереди развлекали детвору, которым было скучно ехать в трясущейся телеге.
А сегодня ещё и начался дождь, мелкий, моросящий и жутко противный. Мы в течение тридцати минут все промокли, а прохладный ветерок неприятно холодил влажную одежду. Спрятаться всем в повозке места не хватило, и, усадив в них ребятню, мы продолжили свой путь.
— Кахир, дождь не собирается прекращаться, — произнесла, найдя мужчину у одной из телег, — надо сделать укрытие и переждать.
— Согласен, доберёмся вон до того перелеска, нужны жерди.
— Хорошо, тогда ускорим шаг.
До маленького лесочка добрались в течение часа, мужчины быстро срубили невысокие деревца и по принципу бани построили шатёр. Рядом был сооружён небольшой навес, где вовсю уже пылал костёр и варился мясной бульон. Хоть на улице и была середина лета, но всё же мы продрогли.
— Сдвиньтесь! — скомандовал Силан столпившемуся в шатре народу и занёс нагретые камни.
Костёр внутри шатра разжигать не стали, опасались задымления: воздух на улице плотный, влажный, и дым от огня мог плохо вытягиваться наружу. Измученные женщины и дети забились в него и теперь растерянно стояли и не знали, что делать. Их опустошённость меня пугала и беспокоила. Надо было что-то сказать, поддержать и, собравшись с духом, я произнесла:
— Дождь нам предоставил прекрасную возможность отдохнуть и набраться сил. Сейчас мужчины принесут в шатёр лапник, мы устелем им пол, сверху разместим шкуры. А на костре уже варится вкусная похлёбка. Поедим, наберёмся сил и поиграем - я знаю очень интересную игру. Обещаю, будет весело.
Закончив свой монолог, огляделась. Женщины чуть расслабились, а ребятня смотрела на меня в ожидании, их глазёнки горели в предвкушении веселья.
— Вот и отлично. Сегодня отдыхаем. Нам осталось совсем немного, два дня - и мы на месте, — проговорила и, помолчав, продолжила. — Я пойду проверю, как там у костра, и вернусь.
— Они тебе верят, — произнесла травница, отправившаяся следом за мной.
— Кара, ты бы поберегла себя, зачем пошла?
— Надо отвар сделать, укрепляющий, а ты трав не знаешь. Да и пошептать надо.
— Ясно. Но хоть бы переоделась в сухое, — буркнула я.
— Потом, — кивнула она, развязывая мешок, что всегда носит с собой.
Махнув на неё рукой, я устремилась к Мерин и Энис, они, укрывшись под навесом, шустро крошили лук и морковь (остатки роскоши).
— Мерин, помощь нужна?
— Можешь лепёшки подогреть над костром, три дня не пекли свежего, а эти зачерствели.
Втроём мы быстро управились с обедом, сделали наваристую похлёбку из остатков мяса, от души насыпав в неё два вида крупы. Лепёшки мне всё же удалось хоть немного сделать мягче: слегка смочив в воде, я быстро разогрела их на сковороде.
