Он даже остановился, опешив. Остановился, крепко сжимая ремень в руке. Мне было страшно представить, что он собирался сделать со мной.
«Он, наверное, убьёт меня, - подумала я. – Но я так просто ему не дамся… Не теперь. Теперь мне больше нечего терять».
- Ты собиралась сбежать, - прищуриваясь, спросил Самойлов. – Я знаю, что ты собиралась... Я вижу это по твоим глазам. У тебя есть план, маленькая гадина. Мало тебе прилетело с того раза, да? Или ты уже забыла, как это бывает?
Он медленно сделал шаг, потом ещё один. Я рывком отпрянула в сторону, но угодила прямо Косте в руки. Этот запах стали, дорогой кожи и табачных ноток в его одеколоне… Господи, это самый страшный запах на свете. Запах жестокости и боли.
Костя крепко сжал меня в руках. Его дыхание почти обожгло меня. С силой вцепившись мне в волосы, он потянул мою голову назад, так, чтобы я могла видеть его лицо.
Глаза мгновенно защипало от слёз.
- А ты думаешь, что я не сбегу? – В тон ему ответила я. – Либо сбегу, либо умру. Третьего не дано.
Самойлов отбросил меня к стене, от неожиданности я потерялась в пространстве. Выдохнула и тут же вскрикнула – скулу и щёку обожгло болью от тяжёлой пощёчины.
- Никуда ты не сбежишь, Аня, - прорычал он. Его глаза потемнели ещё больше, желваки заходили на скулах. Я опустила взгляд на ремень, что он держал в руке. – Теперь всё изменится. Ты забеременеешь от меня…
Он шагнул ко мне, и я, переполненная страхом и яростью, впервые в жизни кинулась на Самойлова с кулаками.
Толкнув его в живот, так, что он, охнув, отшатнулся, я съездила ему кулаком в челюсть. Слабо, конечно, но не так уж и плохо для первого раза. Ярость распалила мою кровь!
Я, крича, вцепилась Самойлову в волосы, но дальше – конец. Он был куда сильнее меня. Быстро спохватившись, он сбил меня с ног, перехватил руки, и вместе со мной упал на ворсистый ковёр.
Я разбила ему губу.
И вот она картина. Кровь в уголке его рта, и тут же ухмылка – гадкая, циничная. И горящие уже не злобой, а похотью глаза.
- Знаешь, а мне даже понравилось, моя маленькая Аня, - прошептал он, удерживая мои запястья над моей головой. – И ты очень зря надеешься, что я тебя когда-нибудь отпущу… Никогда не отпущу. Даже не надейся.
Я закусила губу, пытаясь пошевелиться, но Самойлов так прижал меня к полу, что я не могла сопротивляться ему ни в каком виде.
- Я буду надеяться. И буду пытаться. Так и знай, - зло прошипела я. Горькие слёзы обиды заполнили мои глаза и тут же заструились по вискам.
Самойлов наклонился ко мне. Провёл губами по щеке, потом по шее. Я с отвращением отвернулась.
- Лучше давай-ка приступим к делу, моя хорошая, - прошептал он, одним ловким движением перетягивая ремень на моих запястьях. – А то ждать становится невыносимо…
***
Я сидела в машине на заднем сидении, провожая пустым взглядом скользящие мимо пейзажи загородных просторов – лесополосы, деревеньки, посёлки, поля… Свобода. Свобода виделась мне в каждом отрезке, что встречался взгляду. Выйти бы из машины и бежать через поле, в лес, забраться на дерево или спрятаться под землёй, так чтобы никто не нашёл. Так что бы все забыли…
Я вздрогнула. Самойлов сидел на заднем сидении авто вместе со мной. У другого окна. При этом он держал меня за руку.
Вообще-то, это было редкостью, когда он соглашался ехать со мной в одном транспорте, тем более, сидя рядом. Но что поразительнее – держа за руку.
