Видимо, мой эмоциональный взрыв настолько поразил его, что он начал чего-то опасаться. Может быть, чувствовал что-то. В первую очередь, надвигающуюся угрозу моего побега. Моего побега он боялся больше, чем моей смерти.
Может, он, конечно, думал, что я уже забеременела от него. И так проявлял своё внимание. Вот уж не знаю.
Он знал, что я не так проста, и запереть меня в клетке на простой замочек он не мог.
Он опасался. И был прав в своём опасении. Ведь я собиралась сбежать уже на этих выходных. Вернее, совершить ещё одну попытку побега.
Очень редко, теплой поздней весной, ранним летом или теплой осенью мы выезжали в загородную резиденцию родителей Кости. Его отец и мать относились ко мне довольно хорошо, а ещё они знали, какого изверга они вырастили и, смирившись, покрывали почти все его выходки.
Даже, когда в прошлый раз Костя при них рванул меня за волосы и толкнул, выгоняя из гостиной в их же доме, они лишь, тяжело повздыхав, отвернулись.
По счастью, совсем недалеко от Самойловых жила Оля. Моя дорогая Оля и её брат… Они жили в поселке неподалеку. Когда я впервые узнала об этом, я плакала от счастья – понимая, что это может быть моим шансом. Сколько раз я пересчитывала все детальки моего плана. Сколько раз…
И этот план должен был сработать.
В ближайшее время я уже сбегу.
Проблема в том, что этот побег не продлиться долго, но я ДОЛЖНА успеть за это время всё рассказать, возопить о помощи, дотянуться до той стороны, с которой меня утащил Самойлов в свои гнилые окопы.
Оля… Если она узнает правду, она поможет. Обязательно поможет.
На моих друзей Самойлов повлиять не мог. Все мы были из элитного поселка и все до одного из семей влиятельных людей. Оля с Мишей в том числе. Единственное, их родители, чета Кузнецовых, несколько лет назад покинули страну, уехав в свою виллу на берегу океана. Дети остались здесь. С Олей… С Олей мы дружили ещё со школы. Наш класс был небольшим, и там учились такие жестокие и неприятные люди, о которых даже вспоминать страшно. И у каждого за спиной была влиятельная сила денег и власти их родителей. Девочки из нашего класса постоянно участвовали в конкурсах красоты, открывали вечеринки в клубах, ходили, задрав носы, орали на учителей и… Позволяли всем этим мачо, щёголям и просто красавчикам брать себя прямо на подоконниках в школьных туалетах.
Таким, как я, отличницам и мышкам, было тяжело. Но Господь милостив. Мы прибились друг к другу. Я и ещё две мышки. Первая – Оля Кузнецова. Темноволосая, с короткой стрижкой под мальчика, курносая и с большими голубыми глазами. Крапинки веснушек на носу, спортивный стиль, задорный смех…
Ольга давала всем фору в спортивных мероприятиях, так же, как и я всем давала фору в учёбе по сложным предметам. Второй мышкой стала светловолосая скромница и красавица, прячущая глаза за черными квадратами очков. Света Кулакова. Обладательница тонкого музыкального слуха. Света виртуозно играла на фортепиано. И учителя за неё стояли стеной – гордость школы.
Нас было трое, мы обладали своими талантами. И нас люто ненавидели все эти взбалмошные модельные красотки, властвующие в нашей школе. Нас травили, однажды хотели хорошенько избить. Сразу всех троих. Поймать и исколотить, дабы знали свое место.
Но тогда за нас вступилась Асса. Она нас спасла. Моя дорогая Асса. Невысокая, красивая, изящная, деловая. Она тоже была мышкой. Никакой модельности во внешности, никакой помешанности на брендах. Никакого гламура.
