– Отойдите, мисс Кассандра, это опасно.
– А если я сверну шею? Тебя не волнует? – ядовито заметила Роуз.
– Ну почему же? Волнует, – возразил он. – Только я знаю, вас не переубедить. В любом случае загадывать желание на ангеле хотели вы, а не мисс Кассандра.
Я бы с удовольствием загадала желание на чем угодно, но под потолок не полезла бы ни за какие коврижки.
– Говорю вам, это не ангел, а дьявол! – Беспечно болтая ногами, Роуз обвела нас взглядом и спросила: – Никто не хочет рискнуть вместо меня?
– Нет! – хором воскликнули мы, чем наверняка ее раздосадовали.
– Ладно, тогда я сама, – вздохнула она. – Поднимайте!
Мальчики потянули веревку. Когда сушилка поднялась на высоту в десять футов, я попросила их на секунду остановиться и поинтересовалась у сестры:
– Как ощущения, Роуз?
– М-м-м… своеобразные, но скорее приятные. Тяните!
Сушилка вновь поползла вверх. Каменная голова располагалась футах в двадцати от пола; чем выше поднималась Роуз, тем сильнее сжималось у меня сердце – кажется, лишь в тот миг до меня дошло, как опасна затея. В нескольких футах от горгульи сушилка остановилась.
– Выше не поднимается! – крикнул Стивен. – Все, предел!
Сестра попыталась дотянуться до ангела, но не смогла.
– Тут есть выступ! – громко сообщила она. – Похоже, остатки древних ступеней.
Подавшись вперед, Роуз схватилась за выпирающий камень и перешла на выступ в стене. Настольная лампа светила слабо; я толком не видела, что происходит под потолком, но трюки сестры мне ужасно не понравились.
– Давай быстрее! – крикнула я. Противно сосало под ложечкой, колени дрожали.
До головы оставался всего шаг.
– Да уж, не красавец! – фыркнула Роуз. – Кассандра, что ему сказать?
– Погладь его по голове! – предложила я. – Бедняге, наверное, уже несколько веков не перепадало внимания и ласки.
Сестра погладила скульптуру. Я взяла со стола лампу, подняла ее повыше, но слабый свет так и не рассеял темноту под потолком. Зрелище было необычным: Роуз словно парила у стены. Или нет. Скорее она напоминала настенную фреску. Тут я продекламировала:
Дьявол небесный иль адский святой,
Исполни желанье, услышь скорбный вой,
Замку пошли божественный дар…
И запнулась.
– Если он дьявол, то и дар, значит, дьявольский, – заметил Томас.
В то же мгновение с дороги донесся резкий автомобильный гудок. Брат хохотнул:
– Вот и нечистый за тобой пожаловал!
Роуз вздрогнула.
– Спускайте! – крикнула она странным голосом и прыгнула на сушилку.
Прыжок застал мальчиков врасплох. Веревка натянулась, как струна. Я похолодела от ужаса: не удержат! Хвала Небесам, удержали. И аккуратно спустили вниз. Соскочив с полки, сестра обессиленно плюхнулась на пол.
– Меня напугал автомобильный гудок, – дрожа, сказала она. – Глянула вниз – и голова закружилась.
Я попросила ее подробнее описать ощущения, испытанные наверху; она ответила, что ничего особенного не чувствовала, пока не закружилась голова. Этим-то мы с ней и отличаемся. Меня накрыла бы лавина эмоций, и каждую эмоцию я постаралась бы запомнить; а Роуз думала лишь о желании и каменной голове.
– Ты так и не загадала желание? – спросила я.
Она засмеялась.
– Ну почему же? Шепнула кое-что. Личное…
В кухню спустилась Топаз. В черном непромокаемом плаще, зюйдвестке и резиновых сапогах – вылитый рыбак перед выходом в море. Она пожаловалась, что в шелковом платье теперь не вздохнуть, так оно село после окраски; словом, Роуз может забрать его себе. И вышла на улицу, оставив дверь нараспашку.
