Но с Кириллом что-то другое. Он не ведет себя агрессивно, всегда спокоен, весел, но при этом чувствуется, что говорить ему нет опасно.
И Саша не говорит.
- Спасибо, что заботишься обо мне.
- Не переживай, так будет всегда, - голос в трубке отвечает весело, но твердо.
А вот это уже пугает. Почему всегда? Зачем вообще был развод и что это за игры с бывшей женой? Саша знала, что бывшие бывают теми еще кончеными мудаками, но чтобы настолько в голове не укладывалась. Кирилл же дистанционно контролирует каждый ее шаг, не давая возможности принимать любые самостоятельные решения.
- Расскажи, малыш, что на тебе надето сейчас? – голос становится глубже и с хрипотцой.
Вот и финальная часть, которая размазывает Сашу окончательно. Тело на диване обмякает и покрывается испариной в ожидании каждого его последующего слова. И как она не пыталась отгородиться, дистанцироваться от происходящего, не получилось ни разу.
- Короткое домашнее платье и трусики, - быстро и сухо, простая констатация факта. Но мужчину на том конце трубки ответ явно не устраивает.
- Расскажи, какие они, - Кирилл уже поставил телефон на громкую связь и Саша услышала, как расстегнулась пряжка ремня и молния поехала вниз.
- Кружевные белые стринги, совсем маленькие, - выдавливает из себя девушка, с силой сжимая трубку во влажной ладони.
- Включи громкую, - звучит приказ.
Не в силах ослушаться, Саша переводит телефон в режим громкой связи и кладет его на спинку дивана.
- Скажи, ты уже мокрая? Давай, сними к черту платье и засунь руку в трусы, я жду.
Дрожащие руки тянут за край платья и сбрасывают его через голову, оставляя девушку почти голой.
- Хочу слышать, говори так, чтобы мне понравилось, - голос Кирилла прерывается и она точно знает, что он прикасается к себе.
- Я сняла платье и сейчас лежу на диване только в одних трусиках, мне немного холодно и соски уже твердые, - быстро тараторит Саша.
- Не так, медленно, с чувством, малыш. Положи пальцы на клитор и ласкай себя.
Саша сжимает зубы и не в силах ослушаться, проскальзывает пальцами в трусики и нажимает на клитор. Он уже такой чувствительный, что она вскрикивает.
- Не терпится, - хрипло смеется Кирилл, - ты же уже мокрая как сучка, признайся.
- Да, все трусики промокли насквозь и даже на обивке дивана пятно, мне так стыдно.
- Правильно, детка, тебе должно быть стыдно. Я ведь даже не прикоснулся к тебе, а ты уже потекла как шлюшка. Хочешь меня?
- Хочу, Кирилл, пожалуйста, - Саша исступлённо ласкает свой клитор, засовывает пальцы внутрь себя и второй рукой гладит сосок. Возбуждение нарастает и нарастает, накатывает волнами, но ее все никак не срывает.
- Говори, Саша, я хочу слышать и если мне понравится, я даже позволю тебе кончить.
От этих слов ей хочется плакать. Как будто ее оргазм принадлежит ему, но ведь так не может быть. Саша сама ласкает себя и ее удовольствие должно принадлежать только ей, так правильно. Но почему-то никакие попытки убедить себя в своей же правоте не работают и она сдается.
- Я обхватила пальцами сосок и мягко поглаживаю его влажным от слюны пальцем, возбуждение прошивает до самого влагалища. Я ласкаю клитор, глажу по кругу и нажимаю, представляю, что ты делаешь это сам.
- Я делаю это языком, малышка.
- О боже, Кирилл, мои пальцы скользят внутрь, гладят вокруг входа, - Сашино дыхание становится частым и поверхностным, - чувствую какое все влажное, возбужденное.
