– Прости меня, Алиса, – пронеслось в моей голове, и я бросилась в обрыв, у которого мы стояли. Я летела вниз, а вдогонку слышала голоса, что это меня не спасет и как только я попадусь, меня сразу же казнят. Я не умерла, не зря говорят: кошки – живучие существа. Выбралась из оврага и старалась сосредоточиться. Магия волосатых тварей тащила меня к ним, но Алискина сила любви была сильнее. Не спрашивайте меня, я не знаю, каким образом Алиска сумела заглушить зов ужастиков. Вот в эту минуту я почувствовала инстинкт настоящей кошки, преданной своей хозяйке, и от большой любви к ней поймала с легкостью мышь в подарок и принесла Алисе. Но самое ужасное было, когда кошачий инстинкт победил человеческий разум и я сожрала эту мышь, а потом разум тут же вернулся на свое место, и, глядя на Алиску, чуть сама не померла от этого ужаса. С этой минуты я боялась всего, но воспоминания кошачьей жизни тихо-тихо всплывали в моей голове. Я начала вспоминать, что я все же жила в Карлоне, и даже вспомнила, что город распределения защищает всех его жителей от магии. У меня начиналось раздвоение личности женщины и кошки. Как нас учили в университете: «поняв себя, ты обретешь свободу». Я уже четко стала осознавать, что обратной дороги нет и надо учиться приспосабливаться к этой жизни. Инстинкт сам подсказывал, от кого надо прятаться и когда. Пока возле Алиски находиться открыто было нельзя, я пряталась, не давая, чтобы подругу заподозрили за нашу связь. Хотя, когда размышляла разумно, не могла понять, почему. Кто были те волосатые ужастики? Почему они так сильно действовали на меня? Я ведь все время кошачьим нюхом ощущала приближение этих тварей. Зачем я им? Вопросы, вопросы, а ответа не было. Но как только выпала такая возможность – исчезнуть для всех, я ни секунды не раздумывала. Тем более я отгоняла все мысли, что какой-то кот может меня поиметь как кошку.
– Тьфу, тьфу, тьфу – не дайте боги такому случиться. Очень надеясь, что, исчезнув от всех, это будет означать именно от всех тварей, зверей, людей, и доживу свой кошачий век в спокойствии. Но спокойствие мне только снилось. Как только мы въехали во двор замка Алискиного жениха, я почувствовала: что-то не так. Таинственная сила гладила по шерсти, я напряглась. Боль от кастрации немного утихла после таблетки. Я не хотела пугать Алису, потому как сама не понимала, что происходит, что нас ожидает в этом загадочном месте. Поэтому разговаривать не хотела, сославшись на боль. Да я в жизни была правдолюбка, говорила только правду, независимо, какая она была. Но на кону сейчас психическое состояние моей подруги, и ради ее спокойствия я готова врать. Я знаю, если Алиса спокойна, она будет действовать правильно и четко, но если появится страх, будет теряться даже в своих шагах. В этом мире как кошка я оказалась ей не помощница, а только обуза. За которую она может поплатиться жизнью.
