Я знаю, что жизнь лишь начало… - страница 3



Без опаски не готов бродить,
Все вокруг давно перекипело,
Доживать осталось мне – не жить.
Из покрова тьмы меж сизой ночи
Тенью древ сдвигаются враги,
Не смыкают оные ведь очи,
Сердцем всепрощающим наги.
Круговерть пургой покрыла волю,
От улыбок едких в горле ком,
Пробежаться босиком б по полю,
Рожь златую взять бы на излом.
А еще могу сказать тебе я:
То, что предрекала, все сбылось,
И, шипами колкими довлея,
Все внутри по крови разошлось.
Ухвати, туман, меня за руки,
Спрячь от суеты, кристальный дождь.
Уловил вселенские я звуки —
Оттепель в душе, судьба, не трожь.

«Всех нас сюда занесло…»

Всех нас сюда занесло
Ветром попутным, наверно.
Может, кому-то назло,
Ну, а быть может, не скверно,
Тут вот побыть иногда —
Многого это не стоит.
Каждая в мире звезда,
Тайнами сущность закроет.
Все мы живем как-нибудь,
Кто-то – никак. Что ж, печально.
Каждому выведен путь,
Богу знаком изначально.
Спит моя радость во мгле,
Вспомнит она и забудет,
То, что не надобно мне,
С временем, может, прибудет.
Нет, не сужу, не ряжу,
Думаю, вряд ли отменно,
Если я просто лежу,
В стену глядя неизменно.
Темные ночи и дни,
Долгие встречи, разлуки,
Годы лишь мне дороги,
Все остальное – от скуки.
Выпито столько до дна,
Тостов предложено много.
Что же опять не видна,
Жизни кривая дорога?
Знаете, я ведь летал
Вольною птицей над полем,
Знаете, раньше я знал,
Где эта вольная воля.

«Иной раз хочу умереть…»

Иной раз хочу умереть,
Проникнуть в мир истины вечной,
Мне б в небе бескрайнем узреть
Твой взор, опоясанный свечкой.
Куда б ни отправился я,
Я жду твоего в сердце гласа.
Накрыта тобою земля,
И к ночи спускается ряса.
И этот испорченный мир
Такой все ж маняще-прекрасный!
У воронов близится пир —
С того ли закат нынче красный?
Стремлюсь иль, свод рук опустив,
Решить Богу все дозволяю,
Себя смиренным окрестив,
Судьбой бесчинной вытрезвляю.
Возникший свет отвергнет тьму,
К нему стремлюсь, тебе внимаю,
Прости, не знаю, что приму,
От мыслей свыше умолкаю.
А за окном – дожди навзрыд
И листья доблестно спадают,
А я никчемностью привит,
Все в мире собственном страдают.
Оставь мне тягостные дни,
Соизмеримо дав терпенья,
Чтоб не доставили они
Неупокоенного тленья.
Да, жизнь длиною с ноготок,
Ей грош цена – и та мешает.
Я незавязанный шнурок,
Идти который досаждает.

«Ты не знала, ничего не знала…»

Ты не знала, ничего не знала,
Как меня терзала жизни бредь,
Что зима, кручинившись, застлала
Свой ковер, чтоб дать в ней умереть.
А хотела знать ли ты, что было
И куда ведет засада дней?
Неживое сонмами завыло,
Гнать умеешь – выплесни, огрей.
Не смутит меня твое признанье,
Что с тобой мне не быть тождеством,
Я терял и меру, осознанье,
А ты жила жизни торжеством.
Перенес я шторм, что гнет ракиты,
Вездесущий невод грешных нужд,
Оттого глаза всегда залиты,
Я ж тебе противен, даже чужд.

«Светило путеводное…»

Светило путеводное,
Поведай мой удел:
Что долей предначертано,
Где дней моих предел?
Куда ведешь – неведомо,
Жду снизу, под тобой,
Тобой стезя изведана,
И нет судьбы иной.
И где уж мне последний миг
Сведется коротать,
Среди друзей иль недругов,
Придется издыхать?
Поглотит плоть могила ли,
Иль поле, косогор,
Иль примет плоть остывшую
Густой сосновый бор?
Гори же ярче прежнего
В сияющей дали,
Своим лучом сверкающим
Дорогу озари.

«Блажен, кто верует, когда уж веры нет…»

Блажен, кто верует, когда уж веры нет,
И свят, кто ведает и чтит святой завет,
А я неправедный, прости меня, Господь.
На жизни-мельнице мне кости размолоть?