Ноам не поверил своим ушам.
– Что-что? Что ты сказала? – пробормотал он.
– Ничего, – ответила девочка, возвращаясь в обычное состояние.
– Ты только что… Я… что – я?..
Анна пропустила его вопрос мимо ушей и слезла с кровати.
Ноам стоял не шелохнувшись, стараясь постичь значение того, что только что произошло.
– Анна, ну пожалуйста, повтори то, что ты только что сказала, – не унимался Ноам, схватив ее за ручку.
Девочка, смущенная неожиданно серьезным тоном дяди, насупилась.
– Ничего я не сказала! – возразила она, надув губки.
– Нет, ты сказала: «Ты умрешь от сердца», так ведь?
– Нет, не сказала, – захныкала она, извиваясь, чтобы освободиться от слишком крепкой дядиной хватки.
В полной растерянности Ноам выпустил ручку Анны и дал ей уйти.
* * *
Неужели она действительно произнесла этот немыслимый приговор? Невероятно было услышать такие слова из уст трехлетней девочки. Более того, она прекрасно выговорила фразу, не проглотив ни одного слога – серьезным голосом, медленно и размеренно, и все это никак не вязалось между собой.
Ноам еще раз мысленно прокрутил последние секунды. Нет, он наверняка что-то недопонял. Или, возможно, он задремал и все это ему приснилось?
Нет, не может быть! Он не спал, и эта сверхъестественная сцена была реальностью.
«Ты умрешь от сердца, и в тот же день умрут еще пять человек».
«В тот же день» – это выражение не из лексикона Анны. Для нее время еще не имело значения. Сейчас, сегодня, завтра, вчера – она постоянно путала эти слова, употребляя их к месту и не к месту, чем часто смешила взрослых. А тут – «в тот же день».
И «ты умрешь»? Что знает о смерти ребенок ее возраста?
* * *
– Что с тобой? – встревожилась Элиза, когда он вошел в кухню. – У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.
– Это из-за Анны. Она только что сказала нечто… весьма странное.
– Странное?
– Да. Удивительные слова в устах ребенка.
– Да? – удивилась сестра. – Какое-то ругательство?
– Нет. Фразу, но слишком сложную для трехлетней девочки.
– А! Наверняка из какого-нибудь мультика! У нее отличная память, она иногда так и сыплет готовыми предложениями. А что именно она сказала?
Ноам не ответил.
– Сомневаюсь, что это фраза из мультфильма, – сказал он. – Но это вполне может быть взято из какой-нибудь манги или обычного фильма.
– Ты же знаешь, что я разрешаю ей смотреть только мультики для самых маленьких. Правда, наша нынешняя приходящая няня ей потакает. Может, ей удалось посмотреть что-то более жесткое. Но что же она сказала?
Ноам не решился передать ей слова Анны. К чему? Элиза объяснит это болезненными настроениями брата, «его странностями». Он предпочел сменить тему разговора.
– Брось. Я, собственно, и сам не очень-то понял, – слишком поспешно ответил он.
– Что происходит, Ноам? Ты такой напряженный сегодня!
– Просто устал. Ну а ты как сейчас? – спросил он, чтобы пустить разговор в другое русло.
– Да ничего. Работы невпроворот, плюс я еще взяла сверхурочные часы. Так что приходится крутиться. Няню поменяла. Анне она нравится. Правда, мне она кажется слишком юной.
– А с деньгами как?
– Выкручиваюсь как-то. Люк платит алименты.
– Тебе надо бы познакомиться с кем-нибудь.
– Ну уж нет, только не бей меня моим же оружием! Если кому и надо всерьез заняться личной жизнью, так это тебе! Кстати… по-прежнему ничего?
– Ничего. Вернее, ничего серьезного.
Элиза пожала плечами.
– Останешься ночевать? – спросила она.
