Я смутилась неожиданному комплименту и принялась накручивать кончик косы на палец, и, не поднимая взгляда, спросила:
– А что, пропавших девушек никто не ищет?..
– Не знаю, кажется, нет. Кто их будет искать, они же в одиночку приехали. Хотя тут такие нравы, что девушка может просто уехать в другой посёлок, никому не сказав. Или загулять. Не бойся, тут не опасней, чем в Москве. Главное не делать глупостей и не убегать от своего парня-каратиста.
Я тяжело вздохнула и опустила взгляд.
– Ты его не ревнуешь? – Олег кивнул в сторону Алекса и Шмидтов. – Оставила наедине с этой голой женщиной, а она, судя по всему, не прочь с ним переспать.
Я вздрогнула и тоже обернулась. Алекс по-прежнему сидел по-турецки прямо на песке, развернувшись всем корпусом к Аннет. А та полулежала на боку, открыв взору мужчин все изгибы загорелого тела. Её бесстыдно голый муж уселся рядом, спиной к нам, к моей радости, избавив нас с Олегом от необходимости лицезреть его мужское достоинство.
– С чего ты взял? Она же с мужем, – неуверенно возразила я.
– Ну, я хоть и гей, но вижу, когда женщина хочет секса. Твой парень красивый, и она на него запала, – он чуть склонил голову к плечу.
– Она, может, и запала, но Алекс мне не изменяет, – ответила я чуть резковато. Олег не стал спорить, лишь пожал плечами и перевёл тему:
– А ты знаешь, что у тебя сгорело лицо? – он снял шляпу и протянул мне, – надень, она защитит от солнца.
– Ой, да ты что, не надо, спасибо…
– Надо, милая, очень даже надо. Ты не видишь, но у тебя всё щёки и нос малиновые. Вот крем, – он достал из сумки тюбик.
– Спасибо, – я благодарно улыбнулась. Лицо и правда щипало.
Я взяла крем, намазала плотным слоем на лицо.
– Держи шляпу, – Олег всё ещё протягивал мне свой головной убор.
– А ты-то как?
– Дай мне бандану, она мне нравится. Будет равноценный обмен, – он мягко улыбнулся, от чего напомнил мне Клауса. – Как в детстве – берёшь и меняешься с другом. А потом, правда, отец устраивает тебе хорошую взбучку, – Олег засмеялся.
– Я росла без отца.
– Ты же, кажется, говорила что-то о папаше-тиране, который хочет выдать тебя насильно замуж? – он забрал у меня тюбик и бросил обратно в сумку.
– О, нет, это не у меня, – я покачала головой. – Это моя подруга, Карина – она армянка и у неё строгий отец. А я своего до девятнадцати лет в глаза не видела.
– Тебе повезло, – беззаботно сказал он.
– Не знаю, я всё детство мечтала, чтобы у меня был папа. Хотя, может, ты и прав, – я подумала о Германе и том, что говорила Лестари. По её словам, мой отец всегда был строг с детьми.
– Все отцы разные, – он вздохнул и замолчал.
Я отдала Олегу бандану, надела шляпу и села поудобнее.
Шляпа и правда полностью закрыла моё лицо от солнца, и я ощутила благодарность Олегу. Возможно, я слишком рано сделала выводы об этом странноватом мужчине: он был не так плох, как мне казалось раньше, и напрасно Алекс считает его придурком.
– Купалась уже? – спросил Олег.
– Да, окунулась один раз. Тут вода холодней, чем в море, и сильное течение.
– Знаю, я часто тут бываю, – он улёгся на полотенце, закинув руки под голову, а я почему-то снова подумала о Клаусе.
Нужно было позвонить другу или хотя бы написать. Я ведь так и не обмолвилась с ним и словом с тех пор, как ушла после его признания в любви. Казалось, это было так давно – в прошлой жизни или в другой галактике…
– Эй, Лиза, не грусти. Твой парень, конечно, засранец, что пялится на эту немку, но всё же спит-то он с тобой, – Олег повернул голову и глядел на меня, чуть сощурившись.
