Мне всё же удалось вылезти, перебравшись через бандита, и броситься прочь, но не успела я сделать и пары шагов, как передо мной из темноты выросла крупная мужская фигура. Я инстинктивно подняла руку с оружием, но тут же безвольно опустила её, узнав Алекса.
– Ты цела? – он шагнул ко мне и перехватил пистолет за мгновение до того, как я выпустила его из пальцев.
Я молча кивнула и пошатнулась. Алекс поймал меня одной рукой и прижал к себе. Я замерла и даже дышать перестала, мой ум осознавал: всё кончилось, я в безопасности, – но тело отказывалось верить. Напряжённые мышцы не желали расслабляться, а сердце колотилось так сильно, что я ощущала, словно тяжёлый молот лупит меня изнутри по рёбрам. А ещё я разумом понимала, что минуту назад убила человека, и отрешённо удивлялась, почему мне плевать…
– Нужно убираться отсюда, – сказал Алекс и отступил на шаг.
Я снова кивнула и огляделась. Посреди дороги стоял мотоцикл, перегораживая проезд. На земле у машины лежали двое: водитель и передний пассажир, оба не двигались.
– Только закончу одно дело, – Алекс поднял пистолет и вернулся к машине.
Я поняла, что он будет делать, за мгновение до того, как раздался выстрел. Он добил парня с ножом, а значит, эти двое на земле тоже мертвы. Вместо того чтобы испугаться, я ощутила облегчение.
В такси пахло благовониями и стояла такая жара, что меня то и дело бросало в дурноту, а тонкая футболка вымокла от пота и прилипла к спине. Наверное, стоило заказать машину с кондиционером, но у нас не было времени выбирать: Алекс купил последние два места на рейс, улетающий в Москву так стремительно, что я едва успела покидать в чемодан вещи и осознать: мы едем домой. Вернее, бежим. С момента нападения и до той минуты, когда мы поспешно загрузились в первое попавшееся такси, прошло меньше шести часов. Я толком не спала, не ела, ощущала себя разбитой и усталой, но понимала, к чему эта спешка. Алекс боялся, что нас найдут и арестуют. Четыре трупа на дороге и один – у кафе в Арамболе. Я хотела бы верить в чудо, но, к сожалению, в этот раз его не произошло: Олег погиб, спасая меня. Получил нож в живот и, хотя мы его не убивали, Алекс уверял: эту смерть почти наверняка повесят на нас. Люди видели нас с Олегом, знали, что мы общаемся. Хозяин его гест-хауса мог помнить меня в лицо. Мы не имели права так рисковать, потому убегали как крысы с тонущего корабля: поджав хвосты, не попрощавшись с погибшим другом.
– Главное, чтобы нас не поймали. Тюрьмы в Индии – это ад на земле, и выбраться оттуда живым практически невозможно, – говорил мне Алекс, пока сбривал остатки щетины. Я в это время заталкивала футболки в чемодан и нервно поглядывала на него через открытую дверь ванной. – Самое важное сейчас – сесть в самолёт и взлететь, тогда мы будем в безопасности.
– А если они направят запрос в Москву? – я попыталась закрыть крышку, но чемодан раздулся, как напившийся крови комар, и застегнуть молнию оказалось невозможно. Я чертыхнулась и вытащила часть одежды, раздражённо бросив её на пол.
– Это маловероятно, им проще найти козлов отпущения тут, в своей стране, чем устраивать международный скандал из-за кучки бандитов, – Алекс критически осмотрел свой подбородок, бросил одноразовую бритву в мусорную корзину и принялся умываться.
– А как же Олег? – спросила я, когда Алекс выключил воду и вышел в комнату. – Он ведь был иностранцем, неужели его смерть не станут расследовать и… – я осеклась, не в силах продолжать.
