Ее прямые светлые волосы, обстриженные под острыми углами, висели по бокам худого крысиного лица. Джинсы были такие длинные, что ей пришлось собрать их в складки на икрах почти до высоты коленей. На ногах – угги на два размера больше, чем надо. Они болтались у нее на ногах, как у девочки, обувшей мамины туфли. Спереди на серой толстовке с капюшоном – розовая эмблема.
– Я не хотела вас напугать, – сказала она, поставила кружку на стол и заправила волосы за уши, отчего они стали видны, но две упрямые пряди все-таки вырвались на волю.
– Ты кто? – От испуга Логан стал грубым и резким, как отец.
– Я Саванна. – Девушка сделала неширокий округлый жест рукой, как будто представлялась в компании его друзей, сидевших в пивной.
Логан вгляделся в нее. Маленькое украшение у девушки в носу блеснуло на солнце. Он испытал знакомое детское чувство печали и сразу попытался подавить его. Обычная история: какие-то незнакомые люди с ракетками и в дизайнерской обуви важно расхаживают по двору его дома, словно они здесь хозяева, а ты должен быть вежливым и дружелюбным, ведь они платят. Однажды Бруки поймала одну девчонку, когда та рылась в ее школьной сумке, брошенной на задней веранде, и одновременно уплетала банан, не съеденный сестрой на перемене.
– А ты кто? – подражая его тону и склонив голову набок, спросила девушка.
– Я Логан, – ответил он и приставил лестницу к ноге. – Это дом моих родителей. – Ему не хотелось, чтобы в его голосе прозвучала детская защитная реакция, точно ему нужно доказать: уж он-то имеет гораздо больше прав находиться здесь, чем она.
– Привет, Логан.
Он помолчал.
– Я гощу у твоих родителей, – наконец сказала она.
– Ты их бывшая ученица? – спросил Логан.
– Ты имеешь в виду теннис? – уточнила Саванна. – Нет. Я вообще неспортивная.
Последнее слово она произнесла напыщенно, как будто «спортивность» зарезервирована для напыщенных людей.
– Значит, ты…
– Твои родители поехали забирать новые очки для твоего отца. Бифокальные. Они были готовы еще вчера, но терапевт, к которому записалась твоя мама, опоздал на прием, и потом они застряли в ужасной пробке.
И снова Логан оказался не в состоянии разгадать подтекст. Зачем она все это ему рассказывает в таких подробностях? Передразнивает его мать, которая каждый разговор нагружала мало относящимися к делу деталями? Только детям Джой было дозволено поддразнивать ее этим.
– Ну, приятно познакомиться, – сказал Логан. – Удовлетворюсь этим. – Если эта девица не желает объяснять, кто она и откуда, ему все равно. – Я буду чистить водостоки.
– Валяй, – величественно произнесла Саванна и откинула назад голову, с наслаждением подставив лицо солнцу.
Логан пошел к боковой стороне дома, остановился и посмотрел назад:
– Надолго ты тут останешься?
– Навечно, – ответила девушка, не открывая глаз, а потом улыбнулась.
Логан вздрогнул от удивления, почти как от испуга. Навечно?
Саванна открыла глаза и задумчиво посмотрела на него:
– Я пошутила. Имела в виду, что хотела бы остаться здесь навечно. Тут так спокойно. – Она кивнула подбородком на теннисный корт. – Полагаю, из вас всех растили чемпионов по теннису?
– Вообще-то, нет. – Логан прочистил горло.
– Вам повезло иметь корт на заднем дворе.
Логан решил, что своим едким тоном она намекала на деньги. Теперь только у богачей имелись теннисные корты на задних дворах.
– В шестидесятые при каждом доме на этой улице был корт, – сказал он и заметил, что повторяет за своим стариком: только отец сокрушался, мол, исчезновение теннисных кортов в угоду строительству нового квартала престижных домов – это предвестие заката золотой эры Австралии в теннисе. Это означало, что дети простых работяг вроде Стэна больше не будут все свободное время стучать по теннисным мячам, а засядут, сгорбившись, над крошечными экранчиками.
