Ван Эйк стрельнул глазами в сторону собеседников – проверить реакцию на свои слова. Гарс задумчиво разглядывал разложенные по столу рисунки, чему-то кивая. Он вдруг ощутимо погрустнел, но Хелин не могла понять причины.
– Мой сердечный друг, – промолвил консул, – Вы сетьно15 преуспели в своем рьвении. Работы великолепны.
– Как я могу, – хитрая улыбка промелькнула на лице Иоанна. Но было видно, что художник доволен.
– Так, по-вашему, есть в моих помышлениях что-то худое? – спросил он снова, поворачиваясь к путешественнице, – При виде даров Господа, я волю врадостетися тому богатству, кацим Он нас осыпает. …А при виде красоты – я волю передать ее исконное обаяние.
Это могло бы звучать двусмысленно, и даже скабрезно – тем более, что ван Эйк, не смущаясь, продолжал гипнотизировать Хелин своими серо-голубыми глазами, – если бы не было сказано таким простым тоном, мягко констатирующим не ставящийся под сомнение факт, ничего более.
– Я думаю, Господь указывает вам правильный путь, – осторожно произнесла девушка, чтобы все-таки обойти стороной тему про обаяние и красоту, – Ваша задумка нова. И у людей найдет отклик такое искусство – увидеть в точности запечатленными себя и своих ближних, как в зерцале.
– Аще Господь дал бы терпения начертавати реальность на холсте яко во зерцале… – задумчиво проговорил Иоанн, – Сие то, чего я всею душою возжелал бы досягнути своею работой.
– Возможно, когда-нибудь, – попробовала утешить его ученая, перед внутренним взором которой возникли ряды фотоаппаратов и телефонов ее родного времени, – Когда-нибудь все это станет возможным и для простых смертных благодаря удивительным машинам и механизмам. А для вас-то…
– Сие напоминает мне глаголание некоего Роджера Бекона из позапрошлого столетия, – поспешно пресек Гарс, одергивая коллегу взглядом, – Забавная штука, стоит ваших проречений, кузина. Ккххм… Если попустите, – и он зачитал по памяти, – «Можно построить корабли, что будут двигаться без весел и гребцов, так, что дюжие суда без всякого труда сможет вести по морю или реке один человек, да быстрее, чем любое весельное. Можно построить колесницы, которые будут двигаться без всякого тяглового животного с недоразумеваемым спехом… И летающие машины, внутри которых посредине сидит человек и управляет механизмом, отчего сия машина машет искусственными крылами, как птица»… Вот знаете, кузина, меня всегда интересовало, отнюдуже16 сие чудимые идеи пришли к нему в голову. Как он подобное предвообразил, а?
– Позапрошлый век? – поразилась Хелин.
– Да, Doctor Mirabilis, Чудесный Доктор, – раздался справа от нее голос Иоанна, внимательнейшим образом вникавшего в их обмен фразами, – Я немного учил про него, его труды и споры со схоластами. Умнейший человек.
Теперь дар речи пропал у обоих ученых. Путешественница оторопело откинулась на жесткую спинку своего сиденья.
– Ваши многообразные познания токмо преумножают ваши достоинства, – нашел, наконец, в себе слова консул.
Ян коротко хохотнул.
– Что вы! Брежением моих родителей я получил лише добротное основное образование. Священное писание, елиньскый17 и латинский языки, счет, геометрия, философские трактаты, и тожде химия и ботаника. Всего лагодно18. Но, волею фатума, длань моя потянулась к краскам и полотну.
– А елико времени заимает у вас сделать набросок? – после паузы поинтересовался Гарс, пригубив несколько глотков из бокала.
