– Пока вы будете спать здесь, – пояснила Лидия де Теобон. – По штату Ее королевскому высочеству полагается иметь четырех фрейлин, вы будете пятой. Но это ненадолго. Скоро кто-то из нас непременно покинет замок. Что касается остальных фрейлин, то одну из них вы видели в покоях герцогини, если только обратили на нее внимание. Зовут ее Элеонора фон Венинген, она приехала вместе с нашей госпожой из Германии. Вторую зовут мадемуазель Дезадре, ее сегодня на целый день отпустили. С третьей я вас познакомлю, когда она вернется из Сен-Жермена. Если только вернется… Но главное, что вы должны знать: все мы, фрейлины Ее королевского высочества, связаны с ней узами нежнейшей дружбы, доходящей до почтительнейшего обожания. В прошлом году герцогиня вынуждена была расстаться с двумя дорогими ее сердцу подругами – Ее высочеством принцессой Монакской, она отвечала в ее доме за финансы, которые теперь поручены мне, и мадам де Сабле, с которой герцогиня Елизавета поддерживает тесную переписку. Мы всеми силами стараемся смягчить эту двойную потерю. Как вы будете относиться к Ее королевскому высочеству, я не знаю.
– О, я готова любить ее всем сердцем, – горячо воскликнула Шарлотта. – У нее такое доброе лицо! И потом: можно сказать, что она спасла мне жизнь.
– Да, я знаю эту историю с монастырем.
– Она не оскорбила вашего благочестия?
– С чего вдруг? Я, моя дорогая, протестантка, и наша милая Венинген тоже. Не забывайте, что до замужества герцогиня Елизавета также была протестанткой. К нашему тесному кружку, который можно назвать кружком близких друзей герцогини, принадлежит еще вдова маршала де Клерамбо, воспитательница детей герцогини, она гораздо старше нас всех и отнесется к вам по-матерински. Она добра, мудра, остроумна. Вот увидите, вы не будете несчастны, живя среди нас. Во всяком случае, здесь, я думаю, вам будет гораздо лучше, чем при дворе… Но об этом мы поговорим с вами позже. Это весь ваш багаж? – осведомилась она, увидев слугу, который принес небольшой сундучок Шарлотты.
– Пока да, но графиня де Брекур, моя тетя, собирается заняться моим гардеробом. Когда я прибежала к ней позавчера среди ночи, у меня, кроме монастырского платья, ничего не было.
Лидия де Теобон уже заглянула в сундучок и достала сначала зеленое бархатное платье, потом второе из плотного китайского шелка серо-сиреневого цвета. Она одобрила их с видом знатока:
– Совсем недурно. Тем более что наша госпожа приехала из своего курфюршества в простеньком платье из синего атласа и умирала в нем от холода. Да и теперь Ее королевское высочество не слишком любит разнообразить свои туалеты – дома носит платье, в котором вы ее видели, а из другой одежды чаще всего надевает амазонку – ездит в ней и к королю, и в Сен-Жермен, и в Фонтенбло, и в Версаль, где Его величество отважился провести недавно несколько дней. Есть у нее, конечно, и большой придворный наряд, который она терпеть не может.
– Неужели? Он, наверное, великолепен?
– Нет слов! Просто чудо! Но герцогиня Елизавета предпочитает удобство. Зато когда вы увидите герцога Филиппа, то сразу поймете, что он – полная ее противоположность. Его наряды украшены многочисленными бантами и драгоценностями. Только Его величество король сияет ярче нашего господина. Что же до всего остального, то пусть оно станет для вас сюрпризом, и вы познакомитесь с ним во время ужина.
