– А вы не захотели?
– Конечно, нет! Я хочу жить, как живут все – полюбить, выйти замуж, иметь детей, в общем, прожить свою жизнь. Но моя мать не желает этого. Герцогиня Елизавета взяла меня под свое покровительство, так я оказалась в этом дворце и теперь просто счастлива!
– А я несчастна! – Красавица Анжелика вскинула голову, упрямо закусив губу. – Надеюсь, настанет день, и я навсегда уеду отсюда! Кланьи, резиденция мадам де Монтеспан, ни в какое сравнение не идет с этим дворцом. Какие там покои, гостиные, салоны! Какая мебель! Сады! А наряды!..
Шарлотта присвистнула, что было непростительно для такой благовоспитанной барышни.
– А на вас, оказывается, трудно угодить, мадемуазель де Фонтанж. Мне-то кажется, что и здесь не так уж плохо, а Сен-Клу, куда мы все поедем на лето, – и вовсе настоящее чудо, как мне говорили.
– Нет, с Кланьи ничто не может сравниться. Там меня наряжают как принцессу… Туда приезжает сам король, и я была представлена Его величеству! – сообщила она с величайшей важностью, и лицо ее приняло особенное выражение, которое Анжелика считала, очевидно, необыкновенно значительным.
– Подумать только! Так расскажите, каков он, король?
Лицо девушки выразило восторженное почитание, она молитвенно сложила руки и воздела глаза к небу: ни дать, ни взять святая в ожидании чудесного явления.
– Это самый красивый мужчина на земле! – пролепетала она. – Он сияет ярче солнца – так много на его камзоле драгоценных камней и бриллиантов. Но будь он даже в самой скромной домашней одежде, по его царственному взгляду можно было бы сразу догадаться, что он король и господин. Однажды его царственный взор обратился ко мне. Он на миг задержал в своей руке мою руку, и я почувствовала такое! Такое! Едва не потеряла сознание…
– Неужели? – промямлила Шарлотта, подумав, что, пожалуй, Анжелика сильно преувеличивает.
– Да, так оно все и было. Скажу больше, Его величество сказали, что мы скоро опять увидимся. Но я не поняла, – начала она, и на лице у нее снова появилось упрямое и недовольное выражение, – почему мадам де Монтеспан не оставила меня у себя. Впрочем, я надеюсь, что в ближайшие дни я опять поеду в Кланьи, раз сам король обещал мне встречу.
Произнеся последнюю фразу, она встала со скамейки.
– Наверное, мне пора возвращаться. Что-то зябко стало.
Она величественно кивнула Шарлотте и направилась по аллее в сторону дворца. Шарлотта смотрела ей вслед сочувственно и в то же время насмешливо. Мадемуазель де Теобон была тысячу раз права – Анжелика де Фонтанж, без сомнения, была красивейшей девушкой на свете, но при этом не умнее индюшки! Странно, что она так чувствительна к холоду, ведь она родилась и жила в гористой Оверни… Шарлотта продолжила прогулку по парку, пообещав себе, что в будущем проявит больше внимания к бедняжке Анжелике, потому что как раз внимания ей и не хватает. И тогда они обе уже не будут так одиноки…
Шарлотта уже повернула к дворцу, собираясь возвращаться, как вдруг увидела одного из пажей герцогини, молодого немца по имени Венд, он поздоровался с ней во время ужина, и они обменялись улыбками. Венд поздоровался с ней и сейчас с ужасающим немецким акцентом и подал ей письмо, которое только что принесли для нее, простился и ушел. Шарлотта узнала почерк тети и поторопилась сломать печать…
По возвращении в Прюнуа, Клер де Брекур сразу поняла: в ее отсутствие произошло что-то необычайно серьезное. Под присмотром раскрасневшейся от возмущения Маргариты три садовника разравнивали песок аллей, уничтожая следы копыт. Можно было подумать, что в маленьком парке побывал целый конный отряд. Графиня едва успела выйти из кареты, как Маргарита подбежала к ней, громко жалуясь:
