"Ты умный, доктор, думаю, разберёшься. Я не знаю, что это такое, почему моя женщина никак не упокоится. Знаю одно: она точно была мертва, когда мы положили её в гроб и засыпали землёй. Ещё одно. Мне кажется, это связано с Сиу, не спрашивай как. Просто чувствую, и всё. В Чумной Слободке стали пропадать люди: женщины, мужчины, маленькие дети. Некоторые возвращаются, но ничего не помнят; некоторые пропадают насовсем. А твой друг-доктор дурак! Я пытался ему сказать, но он ничего не понял, а только стал шарахаться, как от зачумлённого."
− Чем же я могу помочь? – спросил я, втайне прекрасно понимая бедного Хубера.
"Разберись, доктор. Я буду помогать чем смогу, обращайся. Здесь что-то такое… В общем, касается всех: без разницы – бедных, богатых…" В подавленном состоянии после этой встречи я отправился домой, твёрдо решив заглянуть к Хуберу в Чумную Слободку, как только выдастся свободная минута. На пути мне попалась невероятно красивая женщина с волосами цвета воронова крыла. Она загадочно улыбалась, и я поймал себя на мысли, что моя дорогая Серафина не идёт ни в какое сравнение с нею. Заглядевшись на красотку, я чуть не толкнул девочку лет двенадцати, с грустным лицом стоявшую у ограды парка. На следующий день в Главной городской больнице я встретил Хубера. Он отозвал меня в сторону и сказал:
"Кауф, у тебя будет время заглянуть ко мне в Слободку? Творится что-то странное".
Я отметил его болезненный вид и затравленный взгляд. Уже на следующей неделе должна была состояться свадьба, потом мы с Серафиной уезжали на побережье. Времени оставалось в обрез.
− Тогда сегодня, пойдёмте, – согласился я. Хубер, казалось, обрадовался, засуетился: "Раз ты готов, пошли сразу на место," – заявил он. "Это не далеко. Нужно, чтобы ты увидел". Заинтригованный, я отправился с ним по грязной мостовой, между обшарпанных зданий, с висящим на верёвках застиранным бельём; подворотен, населённых бродячими животными и замурзанными детьми; людей в унылой, местами оборванной одежде, похожих на тени. Мы вошли в какое-то здание, ничем не отличавшееся от других.
"Я его привёл!" – срывающимся голосом провозгласил Хубер, протягивая руки к кому-то, кого я сразу не смог разглядеть в темноте, царящей в помещении. "Дьюкесса! Я его привёл!"
"Очень хорошо!" – раздался высокий нежный девичий голос. В рассеянном свете свечи ко мне приближалось знакомое лицо черноволосой красотки, встреченной недавно на улице, плотно засевшее в памяти.
Циана придушено охнула. Венсан, рассеянно смотревший до этого в огонь, полностью погрузившись в воспоминания, с трудом переключил внимание на женщину.
− Ты странно чувствительна, для вдовы Грентского лорда, – заметил он, дёрнув уголком рта. Магичка, смотревшая на него расширенными глазами, глубоко вздохнула и тихо произнесла:
− Так, ты знаешь! Откуда?
− Базилевс рассказал, а ему Бадба. Неужели ты не привыкла к ещё более страшным историям?
− У кого-то слишком длинный язык! – раздражённо обронила женщина, глядя на Бадбу, которая вжалась в кресло.
− Не ругай её, – улыбнулся Венсан, – Базилевс идеальный шпион: милый и обаятельный. Сам не заметишь, как выложишь всю подноготную.
Улли-кэт, нахально развалившийся на коленях улли, приоткрыл один глаз, скорчил умильную гримасу и показательно заурчал.
− Ах, ты!.. Блохастый кусок драного меха!
Базилевс закрыл глаз, повозился немного и повернулся к ней спиной, показывая всем видом, что он выше всяких оскорблений.
