Керголл, Астарк, Шатур, Лев, и его седовласый, но еще в самом расцвете сил отец Орвод, Сатурван – те, кому Яфет доверяет больше всех – все до единого прошли с ним ни одну войну, пока добрались до Вавилона. Остальные присоединились уже там, из местных наемников.
Но самый близкий Яфету – Ратибор. Брат младшей, третьей и любимой жены Златокоры.
Воины встали в широкий круг, с ними Громострел и Соколиный Клюв, Шатур, что выше всех на голову, за исключением самого Яфета. Тот выше Шатура на две головы. Тцар, как и братья, пошли ростом и телосложением в своего отца Ноя, что обладал чуть ли не силой велета и, пока строил Ковчег, в одиночку таскал бревна, которые с трудом унесут трое обычных людей.
Закатное солнце играет на бронзовых кольчугах богатырей, на металлических пластинах поверх кожаных кирас, холодный ветерок треплет волосы и бороды. В отличие от них, Яфет всегда предпочитает скрести нарастающую щетину ножом – научился у южных народов. Они там и бреются, и моются каждый день, в отличие от тех, кто севернее.
Внимательные, усталые, но все же полные решимости взгляды военачальников сошлись на Яфете.
– Доблестные богатыри! – произнес молодой тцар громко.
Порыв ветра бросил в лицо два тяжелых розовых лепестка, но Яфет яростно отмахнулся, и они, планируя по воздуху, упали в истоптанную множеством копыт кашу.
– Мы ушли из Вавилона в поисках лучших земель, где нравы не испорчены, как там! Где нет разврата и скотоложества! Где мужчины не надевают женские одежды и не…тьфу, даже не хочется говорить, что они делают!
Он обвел взглядом внимательно слушающих воинов и продолжил:
– После того, как прервалось строительство Башни, город снова впал в распутство, пьянство и блуд! Хотя на время нашего появления это и прекратилось.
Стоящие вокруг широким кругом воины не проронили ни слова. Яфет вновь оглядел взглядом мрачные, скривившиеся в отвращении лица – конечно же, они все помнят.
Тцар заговорил вновь, в голосе слышались неутомимая энергия, жар:
– Сейчас мы забрались далеко в неведомую Гиперборею, нас застала врасплох эта буря из розовых лепестков. – Он широко повел рукой, указывая на бесшумно падающие с неба, подожженные закатом лепестки, кажущиеся огненными кусками, что отваливаются от уходящего солнца. – Останься мы здесь лагерем на ночь, и к утру нас не будет в живых. Мы все залипнем, как мухи в янтарь!
Выглядящие каменными лица преданных военачальников оттаяли. Яфет увидел, как зашевелились губы и тут же стряхнул налетевшее было оцепенение.
На него обрушился шквал голосов, один другого громче.
– Так двинемся же вперед!
– Дальше в Гиперборею!
– Мы с тобой, тцар!
– Мы готовы дальше!!
Голоса бьют Яфета по ушам, как гвозди, вколачиваются в усталую голову, которую сдавили массивные железные обручи.
– Веди нас Яфет! – закричал стоящий рядом Ратибор, делая шаг вперед и глядя боготворящим взглядом. – Мы, наши семьи и воины с тобой, что бы ни случилось!
Шквал закричавших здравицы воинов усилился и стал настолько громким, что даже имеющий безграничное терпение Громострел поморщился, будто откусил кислого яблока.
Глядя с высоты громадного роста, Яфет торопливо вскинул руки, призывая к тишине. В конце трудного дня массивные, широкие ладони показались невероятно тяжелыми. Однако смотрит на соратников с благодарностью.
– Впереди нас ждет могучая рать! – сказал он громко. – Почти три дюжины исполинов, стерегущих берег бескрайнего моря!
