– В печке посмотри, – смилостивился кот. – Там каша была и молоко топлёное, не остыло ещё. Вода в кружке на лавке с краю. Как знал, что пить захочешь. – Да вот, всё правильно, пей на здоровье.
– Так при чём тут мой отец? Я его и не видела никогда! – Я залпом выдула кружку воды. Покосилась на ухват, мысленно плюнула, отодвинула заслонку и нырнула в печь, руками доставая прикрытый то ли плоской тарелкой, то ли крышкой едва тёплый чугунок. Вторым заходом достала высокий и тяжёлый кувшин. В чугунке нашла пшённую кашу, застывшую единым монолитом.
Кот равнодушно наблюдал за моими неуклюжими попытками подковырнуть её ложкой, но с комментариями не лез. В конце концов, намучавшись, я вырезала себе порцию ножом. Понятия не имею, как её правильно отколупывать, но главное – результат, верно? Сунула нос в кувшин и обнаружила там плотную коричневую плёнку, которую, недолго думая, пробила тем же ножом. Ну а что?
– Будешь? – я с сомнением покосилась на кота. – Я могу плеснуть в блюдечко.
– Нет, спасибо, я твои бутерброды съел, – в кошачьих глазах не промелькнуло ни тени раскаяния. – Я начну с самого начала, может быть, тогда ты полностью осознаешь, ЧТО с тобой стало.
Пламя лампы снова взмыло вверх. Котяра нагло улёгся прямо на столе, напротив моей миски, и принялся рассказывать:
– Место, где ты находишься, называется Перекрестьем. Или Приграничьем. Но Перекрестье мне больше нравится, ты можешь называть как хочешь, месту всё равно. Здесь, – кот легонько постучал лапой по столу, – точка пересечения миров. Явь и Навь. Привычного тебе мира и Иномирья, Зазеркалья, Извне, Хтони. Тоже называй, как хочешь, суть от этого не меняется. Тут нормально то, за что в ином случае грозит, ну чтобы не нагнетать – дом казённый, пансион с полным режимом и препараты по расписанию. И советую принять эту реальность как новую нормальность.
– А со старой что делать?
– Выкинуть. Она тебе больше не пригодится, – совершенно серьёзно ответил кот.
– Отсюда можно как-то уйти? – я зябко передёрнула плечами и посмотрела в окно. Ничего там не увидела, кроме черноты и своего отражения.
– Всем да, тебе нет, – в успокаивающем тоне кота прорезались сочувствующие нотки. – Перекрестье приняло тебя как наследницу Яги. Ты сама должна была это почувствовать, как только зашла.
– Кого??? – я поперхнулась кашей и закашлялась. Кот совсем по-человечески вздохнул и, не церемонясь, стукнул лапой по спине. Не знаю, отчего мне полегчало больше – от удара или от неожиданности. Бальтазар снова улёгся на своё место, прямо напротив миски, и пояснил:
– Ты наследница Яги. Точнее, уже ты сама Яга. Как бы тебе сказать попроще… Вот есть ведьмы – эти рождаются с интересными природными способностями. С силой. Не тёмной и не светлой, нет у природы однозначных понятий света и тьмы, есть просто сила, а куда уж ты её направишь – твоё дело. Молотком можно и гвоздь в стену забить, а можно и человека убить. Дело не в молотке, дело в руке, которая его держит.
Есть знахари и знахарки – эти больше по лечению, травницы, те вообще только травы собирать горазды и отвары составлять. Есть ведуны – эти больше по грядущему, ну и по мелочи ворожат. Странные ребята, не от мира сего. Есть ворожеи – мелкое бытовое колдунство: скотину заговорить, домового приструнить. Есть колдуны – эти продались тьме, их сила идёт из тьмы, не природная, заёмная. А за заёмную силу платить надо, и дорого. Не стоит оно того, между нами говоря. А ты – Яга. Ты – Привратница. Стоишь между миров, сохраняешь баланс. Перекрестье – оно и есть Перекрестье. Никого нет равным по силе Яге и…
