За кулисами Филипп закатил глаза и упал в обморок. Его едва успел подхватить старший брат. Сердце мальчика, не привыкшее к таким нагрузкам, захлебнулось. Филипп задохнулся от бешеного темпа, волнения и напряжения.
…Его били. По щекам. Чтобы привести в чувство. Тут же целовали, поздравляли. Давали что-то нюхать. Снова награждали пощёчинами, пока он не пришёл в себя…
Тогда, в далёком 1903 году, девятилетний Филипп Лутц и представить себе не мог, что манежное прозвище Якобино станет ему до скончания дней именем.
Якобино!.. Звёзды сошлись…
А где-то там, по пыльным дорогам планеты, по извилистым тропам судьбы катились в этот час неприкаянные цирковые фургоны его старших братьев Альфонса и Георга.
Несколько лет дела цирка Пасторелли напоминали аттракцион «русские горки». То они летели вниз до предела, то выбирались из нищеты и долгов, позволяя себе наконец-то сытно поесть.
За это время труппа менялась неоднократно. Артисты уходили, точнее, бежали от безденежья, получая долговые векселя вместо обещанных ассигнаций. Приходили новые, покупаясь на посулы Пасторелли.
Дважды он неверно выстраивал маршрут. Суетился. Рисковал. Лез на рожон. Становился в одном городе бок о бок с конкурентами. Как-то решил пободаться с самим Стрепетовым. Тот когда-то начинал простым ламповщиком у старого циркового монстра Вильгельма Сура. Потом был управляющим в разных мелких цирках. Попал в цирк Соболевского. Подставил того. Не считал за грех и в дальнейшем плутовать, жульничать. Со временем приобрёл собственный цирк. Теперь представлял собой крепкого хозяина. А было время, Стрепетов заискивал перед Пасторелли, заглядывал в глазки. Луиджи это помнил. Но с тех пор времена изменились.
В одном из провинциальных городов они встретились. Пасторелли перед началом гастролей привычно положил на стол обер-полицмейстера завёрнутую в лощёную бумагу пачку кредиток и получил разрешение на строительство цирка в нужном ему месте. Но когда работники уже было начали вбивать колышки на площади, где собирались поставить цирк, Пасторелли встретился с начальником города снова. Рядом с ним стоял торжествующий Стрепетов. Обер-полицмейстер ничтоже сумняшеся спросил Пасторелли, что он тут делает? Тот развёл руки и открыл от удивления рот. Начал растерянно лепетать, мол, как же так? Разве сумма была недостаточной? Тут уже полицейский руки в боки и свирепый взгляд. Что такое? О каких таких «дивидендах» идёт речь? Вообще впервые вижу! Клеветать на обременённого властью? Мерзавец! В двадцать четыре часа из города или в каталажку до суда!..
Пасторелли счёл за благо ретироваться и исчезнуть из города раньше срока. Судиться с обер-полицмейстером означало остаться без цирка и свободы. Видимо, всё-таки дал мало. Стрепетов явно перебил его ставку.
Это обстоятельство нанесло ощутимый урон его самолюбию и финансовым возможностям, едва не сделав банкротом.
Пасторелли, прижатый обстоятельствами к стенке, решился на отчаянный шаг. Он взял ссуду и выстроил в Екатеринославе на Озёрной площади стационарный деревянный цирк. Набрал новую труппу и пригласил к себе не кого-нибудь, а самого Макса Высокинского. Слава об этом клоуне гремела по всей стране. Стоил он немало. Но иного пути не было. Луиджи Пасторелли шёл ва-банк. Это было отчаяние…
Макс Высокинский. Легендарная личность. Предмет зависти коллег и вожделения каждого хозяина цирка.
