Неподалеку располагались постройки, обнесенные плетнем. Это были две избы, одна большая – Якова и поменьше – Самуила Шеповала, соседа. Изба Якова была построены из дубовых тесаных плах, расположенных по углам комнат, стены комнат были глинобитные из самана, фундамент возведен из камня, четырехскатный свод крыши из толстого слоя камыша. Меньшая была полностью из самана под камышом.
Из меньшей избы выскочили босоногие мальчонка, лет четырех, и девчушка, лет десяти.
– Маменька, Яков с татаркой приехал – закричал мальчуган.
Из избы показалась женщина, лет тридцати, румяная с рыжими волосами, вытирая руки от стряпни о передник. Это была Ульяна, жена Самуила. Она поклонилась в пояс путникам.
– Где Самуил – спросил Яков.
– В полях – ответила Ульяна.
Марийка спрыгнула с коня, и вместе с Яковом, вбежала на крыльцо, отворив, плотно подогнанную к косяку, дверь, зашла в избу. Она с интересом изучала внутреннее содержание дома. Это был, так называемый, трёхкомнатный курень, потому что, кроме четырёх наружных стен, в нём была внутренняя, разделявшая комнаты. Одна из них была залой с отгороженной спальней, другая – общей. Она служила для всех нужд. Первая комната разделена на две – прихожку и стряпную. В ней находилась большая русская печь, которая обогревала всю хату, в ней же пекли хлеб и пироги, готовили еду, на ней спали. Внутри стоял стол, сколоченный из обтесанных еловых досок, лавки из такого же материала, тут же висели две пищали, большого диаметра кремневые ружья, на столе стояла глиняная обожженная плошка-светильник с маслом и фитилем. Стены из самана были тщательно затерты чистовой обмазкой из глины и конского навоза и побелены известью. К дому примыкали сени и чулан, вдоль входа пристроена галдарея в виде длинного коридора, выходящего на фасад широким крыльцом. Сени использовались как кладовка и были увешаны инструментом: топоры и клинья для обработки дерева, лопаты, что-то наподобие кирки. В прихожке стояли топчан и табурет с деревянной кадкой воды, над топчаном висела жердочка для полотенца. Пол был земляной, глинобитный, с добавлением ржаной и пшеничной половы, и тщательно утоптанный.
– Обживайся, хозяйка – сказал Яков.
Марийка с посмотрела на любимого мужчину. Их взгляды встретились. В её взгляде было всё – и обожание, и благодарность.
Яков вышел на крыльцо.
В подворье находились колодец-журавель, летняя печь – кабыця, сарай, амбар, погреб и баня. Яков подошел к колодцу и напился воды из привязанной к журавлю кадки.
Надо разъяснить в каких отношениях были Яков и его сосед – подсоседка Самуил Шеповал. Подсоседки – это наиболее бедное население края, которое не имело собственного хозяйства и жило в чужих дворах, то есть «в соседях». В зависимости от того, в чьих дворах они жили, подсоседки были панские, старшинские, монастырские, казацкие и тому подобное. Подсоседками преимущественно становилась сельская беднота, крепостные крестьяне, разоренные и обедневшие крестьяне. Выходом из этого трудного положения и было подсоседство. Подсоседок покидал свой дом или продавал его и поселялся в свободной хате домовладельца, казака, или мещанина. За дом подсоседок расплачивался деньгами или личным трудом. Никаких договоров с хозяином такой крестьянин не заключал. Подсоседки были свободны от любых повинностей, и жили с заработанных средств. Подсоседкам было легче жить у казаков, поскольку последние всегда ходили в походы.
