Деловито подёргав стропы, закрепляющие погруженные трубы и попинав ступицы колес, водители залезли в кабины, помахали Зуеву из окон, дали по газам, и колонна из пяти «Уралов» тронулась в путь.
Зуев почувствовал себя командиром авиационной эскадрильи, который проводил своих пилотов в опасный боевой вылет, а сам остался на земле. Им предстоял опасный рейд с ненулевыми шансами не вернуться, ему же оставалось только дожидаться их возвращения в комфортабельной гостинице.
Зуев свистнул и махнул рукой последнему, проезжавшему мимо него трубоплетевозу, он притормозил и Зуев запрыгнул в кабину.
Цивилизация закончилась в селе Верхнемарково, в 134-х километрах от Усть-Кута. На границе цивилизации стояла столовая, представлявшая из себя обычную деревенскую избу с дровяной печью. В одной половине этой избы готовили неказистую шоферскую пищу – борщ и котлеты с макаронами, в другой, жарко натопленной половине, выпивали и закусывали водители.
В последний раз пообедав горячей пищей (дальше их ждал только «Доширак», разведенный кипятком на пунктах обогрева), водители трубоплетевозов, не таясь, опрокидывали по сто грамм водки из гранённых стаканов и ехали дальше. ГАИшников они не боялись – на автозимнике каждый отвечал сам за себя.
Завывая мотором, «Урал» взбирался на сопку по обледеневшей дороге. В лобовое стекло был виден только кусок синего неба. Зуев старался не думать о том, что если мотор откажет на подъеме, им предстоит неконтролируемое скольжение вниз, больше напоминаюшее падение, которое может закончиться, в лучшем случае, только в кювете.
Спуск с сопки представлял собой цирковой аттракцион. Водитель пускал правые колёса по обочине, стараясь цепляться хотя бы одной стороной за слежавшийся, не такой скользкий, снег. Ухая гидравликой и скрипя тормозами, они крадучись, будто на ощупь, спускались вниз. Задняя двухосная тележка трубоплетевоза, на которую опирались две тяжеленные трубы метрового диаметра, неумолимо подталкивала тягач в спину, стараясь его обогнать. У подножья сопок, размывая дорогу, текли бурные ручьи талой воды, они пересекали их с разгона, зарываясь в воду по ступицы колёс.
На равнинных участках дорога была скучная: однообразный вид заснеженной тайги за окном быстро надоедал и начинало клонить в сон. Картину оживляли только то тут, то там лежавшие в кюветах перевернутые машины, напоминавшие о неудачниках этой дороги.
Вечерело. Яркое мартовское солнце в морозной дымке на глазах падало за линию горизонта. До Талакана оставалось 500 километров.
На реке
Ленск – как и большинство городов и населенных пунктов Якутии в летнее время не имеет сухопутного сообщения с «Большой землёй». Летом добраться до Ленска можно двумя способами: можно долететь от Иркутска на стареньком «Ан-24». Но посадочная полоса местного аэропорта не имеет бетонного покрытия. В дождь она раскисает и аэропорт закрывается. А поскольку дожди летом в Якутии идут часто, можно надолго застрять в Иркутске. Можно долететь самолётом до города Мирный. Мирный – «алмазная столица» России, тоже не имеет сухопутного сообщения с остальной Россией, но зато там для вывоза алмазов построена первоклассная взлётно-посадочная полоса, способная принимать самолёты любых типов. От Мирного до Ленска проложена грейдерная дорога, расстояние между городами – 230 километров.
Зуев выбрал маршрут через Мирный. В самолёте он поддался на уговоры соседа-попутчика, и они всю ночь, пока длился перелёт, пили вискарь, разведённый яблочным соком. Напиток этот очень опасный, ибо при лёгкости пития имеет высокий градус и поэтому обладает разрушительным действием.
