– У вас только ручная кладь? – спросила девушка за стойкой, когда Антону, наконец, удалось до неё добраться.
– Не знаю, – честно ответил Антон.
Девушка приподнялась, бросила сердитый взгляд на его малюсенький чемоданчик и вернула паспорт вместе с посадочным талоном.
– А дальше куда? – спросил Антон.
– Паспортный контроль, наверх, – бросила девушка и занялась семейством, которое обступило Антона со всех сторон, прыгая и гогоча.
Отстояв ещё две очереди, чуть не потеряв после досмотра ботинки и ремень и сильно сбитый с толку просьбой вынуть из чемодана, раскрыть и включить ноутбук, Антон доплёлся до посадочных ворот и, не найдя сидячего места, прислонился к стенке. Вся эта затея с поездкой начинала казаться ему глупой. Он уже много часов находился в недружелюбной среде, буквально набитой чужими телами и взглядами, и конца этому не предвиделось.
Наконец объявили посадку. Оторвавшись от стены, Антон почувствовал, как затекли его нога, шея и щека. Ковыляя, он заставил пространство ехать навстречу, надевая на свою нелепую фигурку посадочный рукав-коридор. Стюардесса, глянув в его посадочный талон, махнула рукой вправо, и он двинулся по проходу, выискивая место 17E. Оно оказалось в центре группы из трёх сидений, пока пустующих, и в голове Антона забрезжила надежда, что, возможно, его соседи не придут, и он проведёт полёт в относительном покое.
Он сел, кое-как засунул чемоданчик под сиденье впереди, тщательно пристегнулся и принялся разглядывать расположенную в кармашке перед ним картинку с несчастным человечком, который ползёт, задыхаясь, по задымлённому самолёту, пытаясь найти выход, обозначенный светящимся табло.
– Разрешите? – послышалось сверху. Антон вздрогнул и, подняв взгляд, увидел чудовищно толстого потного мужчину в белой футболке и шортах, который намеревался пройти к месту у окошка. Антон попытался встать, но забыл о ремне, и с первой попытки у него это не удалось.
– Да не надо, – отмахнулся незнакомец. – Я так пролезу.
Он закинул на полку небольшую сумочку и куртку, а сам стал протискиваться в узенькую щель между Антоном и креслом впереди, от чего колени Антона захрустели, а по его носу проехался потный дряблый живот. Следом за ним о ногу Антона стукнулся зажатый в правой руке толстяка тяжёлый пакет, из которого донеслось недвусмысленное позвякивание.
Незнакомец развернулся, разместился на своём сиденье, заметно потеснив Антона, опустил пакет на пол перед собой и, приблизив к соседу красное лицо, произнёс:
– Ну что, отрываться летим?
Лицо толстяка расплывалось в широкой довольной улыбке, обнажая щербатый рот, из которого пахло спиртом и гнилыми зубами, так что Антон сжался в маленькую точку и смог только промычать в ответ.
– Как зовут? – не унимался попутчик.
– Антон, – тихо выговорил Антон, хотя был уже не совсем в этом уверен. Ему хотелось только одного – вырваться отсюда, из самолёта, и он даже начал обдумывать последствия такого шага, хотя и не мог пошевелиться, придавленный к сиденью жирной потной тушей соседа.
– А меня Виктор, – обрадовался толстяк. – В первый раз туда?
Антон, кажется, кивнул.
– А я уже и не упомню, – продолжил Виктор. – У меня как с женой нелады, я сразу на юга. Обычно с друганами, но сейчас, вишь, не получилось. Заняты все. Да и не сезон, говорят. А мне-то что? Выпить всегда можно, я считаю. А как выпьешь, так уже наплевать на погоду. Да и дешевле сейчас.
