Я недоверчиво поднимаю бровь, однако послушно сажусь, а он продолжает:
– В старину в замке Химэдзи жила в уединении принцесса. Ходят слухи, что она была необыкновенно красива и её красота скрывала ужасное проклятие. Говорят, что однажды она разозлила могущественное божество, и тот наложил на неё заклятие – вечную жизнь, но без радости.
Кийо наклоняет голову, задумчиво разглядывая меня, как будто пытается представить, что я думаю. Молчу, только мне неуютно под его взглядом.
– После этого, – продолжает он, – принцесса ушла в одиночество. Она скрылась в башне замка, избегала людей и почти не показывалась на глаза. Никто точно не знает, как она умерла. И умерла ли вообще. Но с тех пор её дух стал хранителем замка. Осакабэ-химэ, хозяйка ёкаев и тайн.
Звучит как сказка. Но я сама сейчас далеко от реальности. Поэтому сложно судить. Легенда безлика. Почему мне кажется, что Кийо что-то недоговаривает?
– И она… здесь? – уточняю, чувствуя холодок, пробежавший по спине.
– Да, – отвечает Кийо с лёгким поклоном. – Теперь её место здесь. Этот дом – как ещё один замок Химэдзи. Здесь она решает, кто достоин, а кто нет.
Я нервно сглатываю. Кто достоин. Почему я должна проходить этот странный осмотр?
– Она не выносит фальши, – добавляет Кийо, словно прочитав мои мысли. – Но вы… вы ей понравитесь. Уверен.
Не то чтобы мне стало легче, господин со змеиным хвостом. Но интуиция подсказывала, что у главной тут лучше вызвать симпатию, чем отторжение.
Кийо ещё что-то говорит, и где-то в глубине памяти всплывают обрывки похожей легенды. То ли из школьных занятий, то ли из какого-то документального фильма. Призрак принцессы, которая обитала в замке, сторожила его и наказывала плохишей. Тогда я не придала этому значения, потому что, ну… это же просто сказки, правда? Кто бы мог подумать, что теперь я окажусь в центре этой «сказки».
– Вы правда считаете, что здесь всё по-настоящему? – Мой голос звучит слишком хрипло, чтобы передать лёгкость, с которой я хотела это спросить.
Кийо отвечает не сразу. Просто смотрит на меня, как будто решает, стоит ли объяснять очевидное.
– Здесь всё настоящее, – наконец произносит он таким тоном, будто других вариантов и быть не могло.
Пытаюсь переварить эти слова, когда Кийо вдруг замирает. Ощущение, словно глаза чуть сужаются, взгляд уходит в сторону, будто он уловил что-то, чего я не могу ни видеть, ни слышать. Напряжение в комнате становится ощутимым. Невольно тоже напрягаюсь, сердце учащённо бьётся.
– Что такое? – спрашиваю.
Кийо медленно поворачивается ко мне и как будто с трудом возвращается к разговору.
– Время пришло. Осакабэ-сан ждёт нас.
Сглатываю и, чувствуя, как потеют ладони, поднимаюсь на ноги. Кажется, выбора у меня всё равно нет.
Кийо открывает дверь, и я невольно замираю на пороге. Передо мной не тёмная улочка и не узкая дорога, по которой мы сюда подъехали, а нечто совершенно иное.
Просторный двор, больше похожий на территорию какого-то старинного дворца, расстилается перед глазами. Небольшие каменные дорожки петляют среди идеально ухоженных клумб и деревьев, покрытых серебристым светом луны. Прямо перед домом раскинулся пруд, гладь которого отражает звёзды так чётко, будто это второе небо. Через пруд перекинуты изящные мостики, тонкие, словно паутина, и ведущие к ещё более прекрасным уголкам сада.
Но это не самое удивительное. Ночь вокруг живая.
