Я должен был встать на рассвете и позавтракать раньше-таков был обычай. Я чертовски провозился с одеванием вооружения, потому замедлил. Одеяние и вооружение рыцаря, отправляющегося в поход, чрезвычайно сложно. Прежде всего вы обертываете вокруг тела в два раза одеяло, получается нечто в роде подушек, защищающих от холодного прикосновения железа. Затем вы надеваете рукава и сорочку или кольчугу, сделанную из мелких стальных колец, сотканных вместе. Эта ткань настолько гибка, что, если вы сбросите вашу кольчугу на пол, она вся соберется в кучу, подобно рыбачьей сети. Несмотря на это, кольчуга очень тяжела и является самым неудобным материалом на свете для ночной сорочки, потому, может быть, она и употреблялась преимущественно сборщиками податей и реформаторами или королями с одной лошадью и сомнительным титулом, и разным тому подобным народом. После кольчуги вы надеваете башмаки-плоские сапоги, покрытые сверху стальными полосками, затем ввинчиваете в пятки неуклюжие шпоры. Затем вы надеваете ножные латы на ноги и на бедра, закрываете спину и грудь стальным нагрудником и чувствуете себя во всем этом стиснутым. Но это еще не все. К нагруднику вы прицепляете полуюбку из находящих одна на другую стальных полос, раскрывающуюся сзади, чтобы можно было сидеть. Последнее приспособление совершенно так же непригодно ни для ношения, ни для вытирания рук, как какая-нибудь перевернутая корзина из-под углей и так же, как она, не красива. После всего этого вы перевешиваете меч через плечо, надеваете печные трубы на руки, вместе с железными перчатками, железную крысоловку на голову, со стальной тряпкой, которая висит сзади на шее-и, наконец, вы готовы, как свеча, влитая в форму. Положение, во всяком случае не располагающее к танцам. Человек, запакованный таким образом, подобен ореху, который не стоит раскалывать, потому что ядро слишком ничтожно в сравнении с оболочкой.
Если бы молодежь не помогала мне, я никогда, кажется, не был бы в состояния кончить свой туалет. Когда я был готов, вошел слуга Бедивер, и я увидел, что выбрал себе костюм, мало подходящий для далекого путешествия. Каким высоким, статным и величественным он выглядел! На голове у него была надета коническая стальная каска, доходящая только до ушей, а вместо забрала была узкая полоса стали, доходящая до верхней губы и защищающая нос. И весь он был от шеи до пяток в гибкой стальной кольчуге, обтягивающей его тело, как сорочка и панталоны. Такая же кольчуга висела от плеч до лодыжек, закрывая всю его фигуру и раздвояясь только посередине, чтобы дать возможность сидеть на лошади. Он отправлялся к Святому Гробу, и его вооружение и одеяние вполне соответствовали далекому и продолжительному путешествию. Я дорого бы дал за такую одежду, но было уже поздно поправлять результаты своей глупости.
Солнце уже взошло, король и весь двор собрались чтобы видеть меня, правила этикета не позволяли медлить дальше. Сесть на лошадь самому было, конечно, немыслимо; если бы вы и сделали попытку, то тотчас же разочаровались бы. Меня подняли, как человека, пораженного солнечным ударом, посадили на лошадь, выпрямили и вставили ноги в стремена. И все время я чувствовал себя так же странно, как должен чувствовать человек, которого внезапно женили, или которого оглушило молнией, или с которым случилось что-нибудь в этом роде. Я не был в состоянии ни повернуться, ни владеть членами, точно оцепенелый и окаменелый. В руку мне всунули мачту или то, что они называют копьем, продев его в отверстие у левой ноги; на шею мне повесили щит, и таким образом я был приготовлен к тому, чтобы сняться с якоря. Все были очень добры ко мне, а одна девица высокого звания дала мне собственный кубок на прощанье. Теперь мне только оставалось обнять рукой странницу, которую посадили сзади меня на седло.
