– Как светлый и темный потоки ци могут быть похожи?
– Если они части целого, то довольно легко. – Названый дядя взял запястье Кая. – Элеонора, можешь идти. Если почувствуешь прилив сил, не удивляйся и никому не рассказывай, кроме нас. Хорошо?
– Ладно… – неуверенно отозвалась та. Элеонора бы хотела узнать больше подробностей, но была не вправе требовать этого. Возможно, будь она менее воспитанной и более своевольной, то настояла бы, но вместо этого покорилась.
Смиренно вздохнув, она попрощалась и уже собралась направиться на занятия, как названый дядя внезапно сказал:
– Хотя, если хочешь, можешь остаться. С ним, – уточнил он.
Элеонора растерялась. Кай застыл, словно статуя.
– Я… не хочу…
– Не пытайся обмануть меня. – Старик махнул на Элеонору рукой. – Как бы вы ни пытались скрываться, я о вас все знаю, у меня глаза даже на стенах.
На мгновение воцарилась гробовая тишина.
– Дядя, о чем это ты? – пробурчал Кай.
– О вашей любви, конечно.
Принц резко дернул рукой, но чужие пальцы удержали его запястье.
– Разве я позволял отстраняться? – Старик нахмурился. – Не нервничай, я не осуждаю. Твои родители не знают, и даже старший дядя пока ничего не разведал, так что можешь быть спокоен.
– Вы следили… – процедил Кай.
– Конечно, я вечно за всеми слежу, ты знаешь.
Будь темный принц чайником, то он бы точно закипел с диким свистом – настолько выглядел недовольным.
– А младшие дяди знают?
– Нет, они нечасто с тобой встречаются, откуда им знать?
Кай скрипнул зубами, сетуя на свою неосмотрительность.
Элеонора хоть и удивилась, но такого гнева не испытывала – напротив, почувствовала облегчение от того, что им не стали запрещать общаться. Судя по тому, что названый дядя никому не рассказал, он и впрямь не возражал.
Она не пыталась объясниться или добавить что-то еще, а просто выполнила указание названого дяди. Элеонора аккуратно взяла с полки книгу и, присев за стол, раскрыла ее.
Темный принц какое-то время сверлил старика угрожающим взглядом, но, ощущая близость Элеоноры, вскоре расслабился. Рядом с ней Кай всегда быстрее успокаивался в любой, даже самой неприятной ситуации.
Оставшееся время они провели в безмятежной тишине.
– Так и думал, – выдохнул названый дядя, отпустив запястье Кая. Он отстранился, задумчиво потер пальцами подбородок и пробормотал: – Интересно, почему сейчас… Хм… – Старик посмотрел на ребят, которые ждали пояснений. – Сколько вам лет?
– Девятнадцать.
– Но скоро будет двадцать, – добавила Элеонора. – Мне уже в этом месяце.
Кай удивленно посмотрел на нее:
– Правда? Мне вроде тоже.
Заклинатели редко праздновали дни рождения, поскольку не считали это чем-то важным, а многие и вовсе не помнили даты. Ни Элеонора, ни Кай за годы дружбы взросление не отмечали.
– Двадцать? – пробурчал названый дядя себе под нос. – Двадцать, двадцать… Что-то такое было, когда ты… М-м… – Вдруг он ахнул и вскочил на ноги. – Мне надо поговорить с твоим отцом! Память меня совсем подводит.
Кай не успел даже вставить слово, как названый дядя оставил их – испарился так быстро, словно оседлал ветер.
– При чем здесь наш возраст? – спросила Элеонора, глядя на захлопнувшуюся дверь.
– Не знаю. – Кай замолчал, а через несколько минут раздумий обернулся на Элеонору: – У тебя нет воспоминаний, связанных с числом двадцать?
Она с задумчивым лицом покопалась в уме, а затем подняла указательный палец и сказала:
– А! Мама говорила, что в день моего рождения с неба упало двадцать звезд. Она всегда считала это божественным предзнаменовани… ем… – Элеонора запнулась, внезапно вспомнив о янтаре, который выбрала во время проверки уровня магических сил.
