– И только из-за этого весь сыр-бор? – удивился рогатый и едва не уронил на пол ложку с вареньем.
Радим даже за сердце схватился. Ну, не мог домовой спокойно относиться к порче продуктов, даже если это получалось случайно. Запасливый и бережливый слишком.
Я не ответила, просто не хотела рассказывать о нежданной встрече. Как бы не злилась, а все равно незнакомый маг из головы не шел. Как закрою глаза, так и вижу его улыбающееся лицо. Вроде, и не сделал он ничего особенного, да только свихнулась Ярина Никандровна. И с чего бы?
Чаепитие наше затянулось до полуночи. Яшка постепенно оттаял и рассказал мне о своей защите мудреной, объяснил, что нужно делать, чтобы ее активировать и наоборот. Даже выпросил у меня колечко простое серебряное с маленьким синим камушком. Зачем, я и сама догадалась, поэтому с лишними вопросами приставать не стала. Не поскупилась и черта отблагодарила, пообещав, что, покуда он не выкинет очередную каверзу, от папани своего защиту предоставлю. Яшка был рад. Бояну тоже благодарности щепотка досталась. Да и Радим необласканным не остался. В своем доме я постепенно успокоилась, зло из моего сердца выветрилось и оставило меня в покое.
– Иди, Яра, спать. Устала, поди, с дороги.
Фамильяр подкатился ко мне поближе и потерся о мою руку. Я не стала спорить. Устала, это правда. И не столько физически, сколько душевно. Поднялась в свою комнатку и, не раздеваясь, упала на кровать. Платье, конечно, мять было жалко, но на раздевание сил моих уже не хватило.
А утром, не успев проснуться, заторопилась в баньку. Для этого мне не нужно было отправляться в Бережки и напрашиваться к местным, чтобы помыться. У нас была своя, маленькая, уютненькая банька. Пусть в ней можно было париться только в одиночку или в компании с кем-то, но впритирку (хотя мне и некого было приглашать), зато своя, чужим духом не пропахшая. У нас даже свой банник имелся, только показывался очень редко и не озорничал, наоборот, в баньке за порядком следил, и я ему за этого всегда кипяток оставляла, мыло и свежую мочалку, а также время от времени велела домовому банника угощать за его работу.
Уж как намылась, смыла с себя вместе с грязью все переживания и тревоги, так и сделалось на душе легко и светло. И я, постояв немного во дворе, подышав полной грудью свежим лесным воздухом, павой вплыла в горницу и за стол скромненько присела. Тут же и Радим появился, быстро на стол накрыл да присел рядышком, заглянул в мое умиротворенное лицо и улыбнулся.
– Чай, полегчало тебе, хозяюшка?
– И не говори, Радим, что баня с людьми делает, – вздохнула я, размешивая в чае ложечку меда. – Вошла туда ведьмой злобной, а вышла, словно перерожденная. Ангел прямо получился. Чудно, правда.
– Вот и хорошо, вот и славно, – запричитал домовой, а сам мне плюшку поближе пододвигает и улыбается.
И такой подозрительной мне эта улыба показалась. А еще вовремя припомнила, как, доставая из шкафа свежее белье, обратила внимание на то, что дверца его была изначально приоткрыта. Так, не иначе кто-то рылся в моих вещах, пока я дрыхла без задних ног.
– А что ты, Радимушка, сегодня радостный такой? Сияешь, будто солнышко на умытом дождиком небе, – отпив сладкого чая, невзначай поинтересовалась я и обвела горницу взглядом, подмечая, что ни Боян, ни Яшка за все утро так и не попались мне на глаза.
– Так… – домовой слегка замялся, – за тебя радуюсь, Ярушка.
