Ашан впервые заговорил о содеянном. Вгляделся в знакомые черты, пытаясь найти в них осуждение, но лицо брата осталось неизменным. Знал? Знал. А все одно любил и почитал его.
Элбарс закрыл глаза, а когда открыл их – проклятый уже скрылся с отрядом.
Степняк сплюнул горькую слюну на снег и воззвал воинов в путь. Чутье Ашана никогда не подводило его. Умный и смелый, он не зря получил это имя от отца.
«Ашан».
«Волк».
Что ж, пусть ему везет!
***
Осада Белограда длилась уже несколько часов, и потери с обеих сторон росли. Нельзя сказать, что отряд Ашана утратил многих воинов: всего около десятка. Но каждого он знал в лицо, как и помнил их жен, ожидавших у горящих очагов.
Здесь тоже пахло огнем и дымом, но с каждой годиной все больше – смертью.
Он устало потер жгущие от усталости глаза и решился на крайнее.
– Ты, – командир указал рукой на ближайшего воина, что стоял почти бок о бок с ним, – скачи по войску, прикажи оставить осаду. Пусть ждут. Когда открою ворота – наступать мгновенно!
И он зашагал глубоко в лес, пытаясь не замечать удивленного взгляда, сверлящего спину. Если люди прознают о проклятье, ему не сыскать места на земле Степи. Даже те, кто был ему братом всего минуту назад, оголят пику, чтоб пронзить звериное сердце. Да только жизни братьев дороже куска плоти, тревожно бьющейся о ребра.
И Ашан продолжил путь.
Ночью в лесу он был не единожды, но каждый раз помнил: здесь живет сила, которая неподвластна живым. И от нее не спастись, не укрыться. Только, может, удача и на этот раз не покинет его?
Он все углублялся в девственный лес, и его ноги утопали в снегу уже по колено. Еще с десяток шагов – и он почти замер, не смея двинуться дальше. Если войдет глубже – встретит беленицу. Иль гадюшницу. Кто его знает? Слава богам, хоть огневики пока не показались…
Воин ненавидел Земли Лесов люто и истово. Ненавидел за то, что они когда-то предали его.
Степняк мигом сбросил с себя одежду и обернулся.
Кровь горного орла тут же загрохотала в голове, а в горле появился вкус добычи. Да, голод всегда терзает такого, как он.
Голод и запах крови.
Орел повел головой и взмахнул крылом. С ночного неба ему был виден лес и высокие стены Белограда. Унислав не ждет степняка в палатах белокаменных. Что ж, это его ошибка. Правитель должен быть готов ко всему.
Ашан видел восемь степных отрядов с войском. В глазах же орла отражались огни над телами убитых. Пламя, мерцающее багрянцем, – так проклятый видит кровь. Запах багрового цвета жижи резко ударил в ноздри, и орел чуть не сбился с курса. Терпкая, солоноватая. Совладать с собой – редкостный дар. И, пожалуй, не знай Ашан столько смертей, он бы подчинился проклятью. Да только смерти он видел едва ли не больше, чем самой жизни.
Взмахнув крыльями, горная птица скрылась за облаками. Конечно, в Белограде не верят в проклятых Степью, однако ж рисковать не стоит.
Под Ашаном раскинулись белые стены из гладкого камня, какого не достать среди песчаной Земли Шатров, и он на миг замер. Притих и встречный ветер, боясь спугнуть удачу.
Внизу суетились люди. Кричали, плакали. Кто-то молился, только совсем тихо.
В основном, женщины и дети: мужики все были на стенах. Среди них тоже пахло кровью, но страхом – больше.
На площади рассыпана еда, повозки брошены. И раненные лошади ржут, понимая, что их добьют.
Страх.
Больше всего Ашан ненавидел именно его. Не смерть и голод – страх.
