– Они напоролись на серокожего, он их в клочья разодрал и разметал по всему лесу.
– Проклятые твари, – пробормотал Сем.
– И не они одни. Лучники перебили людей Ньюта и Гранта, – вздохнул Виллем. – Их отряды пытались перебраться через поле. Половина погибла, уцелевших доставили к лекарям, в палатки под крепостной стеной в Заповедном Доле. Для многих эти палатки – просто остановка перед тем, как отправиться в последнее плавание. Вдобавок даже из выживших почти никто не возвращается в строй.
Он выжидающе посмотрел на Бершада, но тому было нечего сказать.
Бершад вскинул на плечо мешок с механическими приспособлениями, извлеченными из аколита:
– Мне надо передать это Эшлин.
– Да зачем ты таскаешь ей эту хрень? – спросил Оромир. – Забыл, что ли, чем закончилось все ее механическое колдовство прошлой весной, в Фаллоновом Гнезде? – Он ткнул себе в щеку, исполосованную шрамами.
– Затем, что дела у нас идут по-прежнему хреново, – ответил Бершад. – Просто медленнее, чем раньше.
Он направился к городским воротам. Кочевница, следуя за ним, перелетела на огромный дайн у крепостной стены.
В лагере было много торговцев, жителей Заповедного Дола, которые привыкли к присутствию дуболомов в округе, но испугались, увидев поблизости серокрылого кочевника. Они бросили свои товары и разбежались. Кто-то с громким криком бросился к воротам, требуя, чтобы их закрыли.
– Держись от меня подальше, – сказал Бершад кочевнице.
Она фыркнула, посмотрела на крепость, снова перевела взгляд на него.
– Да-да, Эшлин по тебе соскучилась. Она тебя всего раз семьдесят нарисовала, ждет не дождется случая сделать еще один эскиз. Но если ты залетишь в город, то всех перепугаешь.
Дракониха, облизнувшись, принюхалась к плодам мангового дерева рядом с дайном.
– Подожди меня здесь, пожуй фрукты, – посоветовал Бершад, тоже ощутив в ноздрях сладкий аромат манго. – Как раз поспели.
Кочевница подозрительно взглянула на него.
– Ну, может, еще не все. В общем, сиди здесь и, главное, не жри людей.
Дракониха еще раз недовольно фыркнула и поудобнее устроилась на дереве.
– Вот и славно.
Как только Бершад очутился в пределах крепостных стен, то сразу ощутил неприятный зуд, будто на коже вот-вот выступит сыпь. Такое все время случалось с ним в городах, даже в том, который построили его предки.
По Канальной улице он направился к крепости. Улицу назвали в честь канала, отходившего от глубокого озера посреди города. Вода в канале пахла илом, ряской и свежим дождем.
Оружейники и ремесленники, стоявшие в дверях своих лавок вдоль улицы, зазывали прохожих и сразу же узнали Бершада.
– Барон Бершад, может быть, сегодня вам приглянется мой товар? – с улыбкой спросил сапожник, глядя на босые ноги бывшего драконьера.
– Как-нибудь в другой раз.
– Вот так всегда, – махнул рукой сапожник. – Если все станут брать с вас пример, я останусь не у дел. А пока каждый вечер леплю глиняных божков, прославляю колючки и скорпионов.
– Неплохо придумано.
Оружейник попросил Бершада показать ему щит из драконьей кости и копье из хвостового шипа нага-душеброда, восхитился работой мастера.
– Кто же их сделал? – в сотый раз поинтересовался он.
Бершад помотал головой:
– Долго рассказывать, а у меня сейчас нет времени.
По склону холма он поднялся к озеру. На берегу какая-то девчушка ловила рыбу.
– Ну как улов? – спросил Бершад.
Девчушка оглянулась и вздрогнула, сообразив, кто это.
