Ветер с канала приятно освежает. Рома обнимает меня, а я кладу голову на его плечо.
— Рад снова быть рядом с тобой, лисёнок.
Улыбаюсь, чувствуя себя самой счастливой на свете.
— Подождёшь пару минут? — вдруг спрашивает Рома.
— Что ты затеял?
Он не отвечает и задорно улыбается.
Рома куда-то уходит, а я облокачиваюсь на перила и закрываю глаза. Через несколько минут за спиной раздаётся любимый голос:
— Можешь смотреть.
Разворачиваюсь и вижу в руках у Ромы целую коробку эклеров. Он хорошо меня знает.
— Мой любимые! — радостно воплю я. — Давай же скорее их сюда!
— Моя сладкоежка.
Рома улыбается и протягивает мне коробку. Мы съедаем по штучке. Я облизываю сладкие губы и отпиваю чай.
— Сегодня папа устраивает ужин. Ждём тебя.
Рома кивает, заверяя, что придёт.
— А пошли в кино? М-м? — спрашивает он.
— Ещё один эклер и пойдём, — отвечаю, откусывая кусочек.
Весь сеанс мы сидим на заднем ряду и не можем оторваться друг от друга. Наши губы и сердца горят.
4. Глава 4
До ужина я решаю немного вздремнуть. Даже не остаётся сил на то, чтобы разобрать чемодан. Усталость накатывает стоит только приехать домой. Перелёт и насыщенный встречами день лишают меня сил. Я уговариваю Рому остаться со мной, но он ссылается на важные дела и уезжает.
Я поднимаюсь на второй этаж и плетусь в свою комнату. Помню, как затеяла ремонт, когда училась в десятом классе. Мне тогда очень нравился интерьер в скандинавском стиле, и я уговорила папу позволить мне воплотить фантазии в жизнь. Спустя несколько месяцев я была самым счастливым подростком на свете. Всё сделали так, как я мечтала: белые стены, много света, любимый розовый пуфик, — единственное яркое пятно в комнате — простая и обаятельная мебель, большая кровать, над которой располагается постеры с надписями и растительной тематикой, много дерева и натуральных материалов.
Я ложусь на кровать, покрытую меховым пледом. Как хорошо дома. Я моментально проваливаюсь в сон, как только голова касается подушки. В родных стенах и засыпается быстрее.
Сон беспокойный. Непонятные страшные образы. Словно чья-то рука тянется к моей шее. Я резко просыпаюсь, глотая ртом воздух. Я соскакиваю с кровати и подхожу к окну, выходящему на красивый сад. Облокачиваюсь на подоконник и дышу полной грудью. Это сон. Всего лишь сон.
В детстве меня часто мучали кошмары. Помню, как мама успокаивала меня, приговаривая, что мне ничего не грозит, и она никогда не даст меня в обиду. Потом мы всегда шли на кухню, где пили горячее молоко с корицей. Мама рассказывала мне различные забавные истории, а я смеялась, забывая о кошмарах.
Дождавшись, когда сердце придёт в нормальный ритм, я снимаю одежду и иду в душ. Там полностью успокаиваюсь, стараясь выбросить из головы страшные кадры.
Я надеваю белый брючный костюм, собираясь к ужину, как слышу, что подъезжает машина. Должно быть, папочка приехал. Улыбаюсь и ускоряю сборы.
Я выхожу из комнаты и, увидев папу, быстро спускаюсь по лестнице. Через несколько секунд я оказываюсь в его медвежьих объятиях.
— Моя малышка, — произносит он.
Поднимаю голову, отмечая, что на папином лице появились новые морщины. Время так быстротечно. Несётся, не давая опомниться.
— Что-то ты исхудала. Не ешь, поди, ничего в своём Лондоне, — начинает причитать папа, оглядывая меня с ног до головы.
Смеюсь в ответ. Папа всегда так говорит.
— Красавица моя. — Он снова заключает меня в объятия.
