– Я учен и воспитан многомудрым Хироном, а иду из пещеры, что зубом вгрызлась в гору Пелиона от супруги кентавра Харикло и его дочери Гиппы, которые вскормили меня. За двадцать прожитых лет никого никогда не обидел я неподобающим словом, ни злобным, ни лживым и, тем более – делом. Я пришел в ваш край принять недолжно правимый удел моего отца, ибо дошло до меня, что беззаконный ваш царь Пелий силою обездолил правовластного родителя моего сына Крефея Ясона. И мой мягкосердечный родитель, страшась необузданного царя, едва увидел я солнце, как по мертвому, воздвиг по мне скорбные похороны в дому своем. За плачем женщин в красных лоскутьях вверил родитель меня тайно ночному пути, чтобы выкормил меня Хирон, сын Крона, от которого дано мне имя – Ясон, ибо в целительстве я более всего преуспел.
Ясон посмотрел на толпящихся вокруг иолкцев честными своими глазами и голосом звонким сказал:
– Теперь настал срок восстановить справедливость и закон, вернув моему отцу царство, ведь только он, как старший сын основателя Иолка Крефея, его законный наследник!
Знаменательный разговор Ясона с Пелием
Было видно, что Пелий не сразу решил, как вести себя с неожиданно объявившимся сыном Эсона. Он покровительственно улыбнулся, поглядев сначала на Ясона, а потом на своих граждан и сказал, почесывая большое темное пятно на щеке:
– Юность безумная общее зло не только на себя навлекает – на многих! Не все в жизни так просто и однозначно. Твой благородный родитель вместе с женою счастливо живет на окраине Иолка. Боги не дали Эсону здоровья, и он сам отказался от тяжкого бремени власти, попросив меня, своего единоутробного брата, сына Колебателя земли Посейдона, заменить его на престоле.
Пелий, приняв самый дружелюбный вид, на который был только способен, посмотрел на Ясона и с веселой усмешкой, искаженной пятном, сказал, обращаясь больше к народу:
– Я и есть тот необузданный и какой там еще ты сказал…беззаконный, жестокий и вообще нехороший царь.
Некоторые в толпе засмеялись. Юноша же посмотрел безбоязненно и серьезно в глаза царю своими честными синими глазами, и было видно, что он знает свою силу и верит в правду и справедливость.
Уже очень опытный в отношениях с людьми, Пелий отметил юношескую простоту и доверчивость Ясона и потому серьезно и подчеркнуто доброжелательно сказал:
– А я и не знал, из-за скрытности брата Эсона, что у меня есть такой замечательный племянник. Всюду старшему сыну Крефея мерещатся заговоры и бунты; потому-то он и престол мне уступил, что не мог сидеть на троне спокойно.
Обращаясь к сильно увеличившейся толпе горожан, Пелий закричал громко, чтоб слышали и самые отдаленные:
– Внемлите мне, граждане нашего славного Иолка! Я рад, что, наконец, смогу передать бремя царской власти в честные и надежные руки этого юного чужеземца. Вот только не знаю – будет ли его отец, мой добрый брат Эсон, с детства очень слабый здоровьем, этим доволен? Ведь не просто так он его отправил жить к человеко-коню? Жители Иолка, вы хотите, чтобы уже завтра вами правил этот юноша в барсовой шкуре, обутый на одну ногу?
Горожане дружно стали кричать, что даже, если Ясон – действительно сын Эсона, его надо скачала получше узнать. Пока же он неизвестный никому чужеземец, и они просят Пелия продолжать ими править. Один из царских глашатаев зычно крикнул:
– Ты Пелий, средь смертных царей наиболее царствен, властвуешь над множеством окрест живущих людей в славном хоровыми площадками Иолке, скипетр от Зевса имеешь, и царствуешь справедливо и мощно! Не желаем мы пока никакого другого царя! Тем более – какого-то незнакомого чужеземца!
