– Э! А куда это мы так дружно веслами машем? – Эстер остановила парня с пивной бутылкой. – Слышь, может, по пивасу лучше вдарим?
– А с х…? – парень вскинул на нее мутные глаза, и запустил свое орудие в людскую гущу.
– Чё пришел сюда? – Эстер хотела понять, как его занесло в этот водоворот.
– Я? – он оглянулся по сторонам, словно хотел удостовериться, что обращаются именно к нему. – А чтоб этим … гнидам… – он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, – показать, кто такой народ…
– Молодец, показал… – похлопала его по плечу Эстер, и увидела, как с поперечной улицы подтягиваются бойцы из спецбатальона «Альфа», – благодарный народ, в который ты бросаешь бутылки, тебя не забудет!
На противоположной стороне улицы мелькнула взмокшая спина Гарика с камерой на плече.
– Ты чего тут? – удивился он, кинувшейся ему навстречу Эстер. – Почему не уехала?
– Они выходы перекрыли. Отсюда не выбраться. Они никого не выпускают, а я свою пресс-карту дома забыла, – затараторила она, пряча очки в рюкзак.
– Смотри, «астронавты» как выстраиваются, – кивнул Гарик в сторону спецназовцев, плотно вставших поперек улицы, прикрываясь металлическими щитами.
Теперь пивные бутылки летели уже в сторону бойцов «Альфа», которые, повинуясь отдаваемой им кем-то команде, с равномерным интервалом шагали вперед, все больше тесня людскую толпу. Где-то рядом раздался звук разбитого стекла. В сторону соседних домов полетели булыжники. В воздухе повеяло чем-то сладким.
– Быстро давай отсюда! – Гарик толкнул Эстер в плечо. – Походу, они слезоточивый газ распылили!
Они бежали по обломкам стекла, держась за спинами бесновавшейся толпы, продолжавшей забрасывать камнями витрины магазинов и кафе. Кто-то уже пролезал в разбитые двери, хватая выпивку и сигареты. На соседней улице, куда кинулись Гарик и Эстер, группа парней раскачивала полицейский бус, пока не опрокинула его.
– У-ё-ё-ё! – взвыл вдруг Гарик, присев, едва удерживая в руке камеру.
Эстер не сразу поняла, что произошло. Догадалась, когда увидела, как оператор прижимает ладонь к низу живота.
– Ты! Об…ос! – переведя дух Гарик, вновь вскинув на плечо камеру, как тяжелое оружие, пошел во весь рост на того, кто кинул в него камень. – Я те ж… на уши сейчас натяну и через глотку выверну!
В этот момент где-то позади раздалось несколько глухих хлопков.
– Куда! – рванул ее за шиворот назад Гарик и нацелил объектив туда, где раздались выстрелы. – Кажется, парня какого-то завалили, – он всматривался в окуляр камеры, пытаясь разглядеть человека, лежащего на тротуаре.
Эстер снова и снова просматривала на мониторе студийного компьютера кадры с парнишкой, распростертым на брусчатке. С приближением их камеры, когда они с Гариком подбежали к толпе, окружившей того, кого настигла пуля, десятки ног расступились. Лицо парня было залито кровью, левая глазница превратилась в черное пятно. Он лежал недвижно, что Эстер подумала, что он мертв. Так решили и те, кто толпился вокруг.
–Сволочи! Убийцы! – заорал кто-то в сторону спецназовцев.
Вопль подхватили другие, ринулись было на металлические щиты, но бойцы сделали ответные еще несколько шагов, все больше и больше напирая на толпу. Эстер продолжала смотреть на паренька и вдруг заметила, что он вроде шевельнул рукой. Растолкав стоявших, она кинулась вниз, к мальчишке, приложила ладонь к его шее и почувствовала под пальцами пульсацию артерии.
