Язва на полставки - страница 12

Народу много, но местных от туристов отличить проще простого. Туристы то и дело озираются по сторонам, пытаясь объять необъятное. Местные же целенаправленно идут по проспекту, уже ничему не удивляюсь. Однако некоторые красоты мимо тоже не пропускают.

Какие-то девчонки с хихиканьем проходят мимо, заинтересованно поглядывая на Демьяна. Тот и бровью не ведёт. Едва ли их замечает. Такой неприступный, вы посмотрите. Молча вышагивает рядом со мной с видом языческого божка. Руки в карманах, в зубах сигарета, волосы падают на глаза.

— Так и будешь молчать? — не выдерживаю я. Уже минут пятнадцать прошло, как мы вышли из подъезда, а он не проронил ни слова.

— А разве плохо?

— Раздражает. Зачем со мной увязался, если тебе это без интереса?

— Оставаться в квартире и заниматься херней интереса ещё меньше. Лучше уж свежим воздухом подышать.

О. То есть я тут ни причём? Это он просто телек не хотел смотреть?

— Мне не нужны охранники. Ты можешь идти.

— С радостью, но я вроде как дал слово твоему брату, что прослежу за тобой. Раз дал, значит надо выполнять.

А ему не шибко это и в радость, да? Выискался, блин, благородный рыцарь.

— И ты туда же? — психованно взвываю я. — Да вы достали! Чего вы делаете из меня несамостоятельную? Ну вот что со мной может слу... — меня рывком тянут к себе, не давая договорить. В следующую секунду мимо проносится на скейте юркий парень с бокалом вина. Подмигивает мне, салютуя напитком, и заворачивает за угол. Ну нормально, чё. Питер, культурная столица, всё дела. Чуть не зашиб и подмигивает.

— И правда. Что может случиться, — ехидно передразнивает меня Демьян, выпуская. — По сторонам смотри, самостоятельная.

— Подумаешь, — обиженно бурчу я, гордо задрав подбородок. — Это случайно... — не договариваю, влетая в какого-то мужика. Тьфу, блин.

— Дура. Слепая что ли? — шикает тот, расплёскивая пиво из обернутой в крафтовый бумажный пакет баклажки.

Собираюсь извиниться, всё-таки я реально виновата, но Игнатенко требовательно пихает меня в спину, заставляя ускориться.

— Бухать надо меньше. А то ослепнет кто-то другой, — сухо бросает он мужику, дальше уже не считая достойным слушать его вяканья. О-о-о... Это что, он за меня только что заступился? Круто.

Бродим без чётких ориентиров. Питерские улочки умеют плутать, но заблудиться на них сложно, всё равно выходишь к каналам. Вот и мы, заскочив в ближайший открытый продуктовый, минут десять спустя оказываемся недалеко от Тройного моста. Здесь, на набережной, разглядывая протекающую под нами Мойку, и задерживаемся.

Так волшебно. Луна только начинает прибывать, окрашивая всё в мягкий оттенок жёлтого. Демьян стоит рядом, облокотившись на металлическое ограждение. На меня не смотрит, а куда смотрит непонятно. То ли на накатывающие на каменную кладку волны, то ли на ту сторону берега, то ли куда-то внутрь себя.

Не могу отвязаться от возникшего желания зарисовать его профиль в скетчбук. Хех. Чтобы потом выдрать страницу, повесить на стену и пускать в неё дротики. Это ж надо быть таким привлекательным и, одновременно, отталкивающим. Хотя, может, я предвзята? Не знаю... просто пока не понимаю его. Другой вопрос: а хочу ли понять?

— Ты говорила про комендантский час. Росла в строгости? — спрашивает вдруг он и до меня доходит, что мои "игры в гляделки" не остаются незамеченными. Ой. Кто куда, а я опять впросак...

— Постоянных запретах, — признаюсь я, смущённо ковыряя ногти. — Дома будь в одиннадцать и ни минутой позже. Опоздание — неделя домашнего ареста. Про ночёвки у подружки, разумеется, можно и не думать. Про клубы тем более. У Дани было попроще, но тоже под давлением. Папа хотел, чтобы он пошёл по его стопам контрактником, брат отказался. Дошло до скандала. Вот он психанул и уехал. Меня хотели отправить учиться на юриста, а меня от одного этого слова тошнит, так что я специально завалила вступительные и год работала в цветочном флористом, копя на переезд. Уезжала с тем же скандалом.