Язык Вселенной. Лингво-историческое дознание - страница 15



, норвежский omfang, шведский omfång (ср. с др.-греч. ἀμφορεύςА́Мфора, от amphi с обеих сторон, то есть «в обнимку», и phero – несу, то есть «пру»), английский dimension [dɪˊmenʃn] – объём, где dis- это приставка, а -men- корень, в значении meaning [ˈmiːnɪŋ] – имеющий намерение, многозначительный замысел, мысль, то есть, попросту, мнение; с другой стороны – бесчисленное множество ветвей, причём, как в русском, так и иностранных языках, которые приобретают смысл, уже совершенно далёкий от матричного значенияиметь. Другими словами, происходит смещение смысла. При этом, корень остаётся незыблемым, и произношение мало отличается от оригинала, вспомните однокоренную пару: исходный глагол ПО/МЯТЬ – и его производное существительное со смещённым смыслом ПА/МЯТЬ, от изначального действа МНУ – МНЮ. Это явление можно сравнить с разными формами, скоростями и характерами потоков реки в разных её отрезках, где течёт одна и та же вода: приверх, ухвостье, исток, устье, порог, межень, воронка, пойма, взморье, рукав, излучина, лука, яр, урез, старица, дон, стремнина, и тому подобное. Так же и в родственных языках, вышедших из единого истока: какой-то язык остался верен традициям, так сказать «пристал к берегу», и мало чем отличается от архаических форм, а какой-то стремительно умчался вперёд «вниз по течению», изменившись до неузнаваемости. Но это совершенно не значит, что один лучше другого – каждому уготована своя историческая судьба. Плохо лишь то, что когда представители какого-либо этноса, в погоне за сомнительными ценностями, перестают быть носителями своего родного языка, то сознательно или подневольно, они укорачивают свой век, эпоху, историю, по-сути, рубят свои корни, и становятся безродными. Что же касается процессов смещения смыслов в одном, отдельно взятом языке, то здесь появляется вероятность искажения истинных значений слов, которые, в конце концов, приводят к их неминуемому забвению и безвозвратной потере огромного запаса речевой культуры, подобно высохшему речному руслу. Недаром абсолютно разные, на первый взгляд, понятия РЕЧной и РЕЧевой имеют один общий корень.

Глава II. Дробление корня

Так почему же все вышеозначенные, достаточно отдалённые друг от друга, понятия, от исходного слова иметь, так привязаны своими корнями к общим устойчивым согласным, в данном случае к букве (звуку) М? Давайте снова вернёмся к изначальной древней форме имать, и её вариации ять, которой в официальных источниках отведена какая-то странная, опосредованная до относительности, связь, с размытой формулировкой «соответствующий глагол». Мы уже вычислили с вами, что никакой это не «соответствующий», а один и тот же глагол, имеющий различие с первым вариантом, лишь в силу своей трансформации – редукции начальной согласной. А вот какой согласной – зависит от контекста речи. Это может быть и М, в случае образного мять, если имеется в виду имать – брать, хватать, трогать, по аналогии с диалектным мацать – тоже брать, хватать, трогать, а может быть и Н, в случае образного нять, если имеется в виду внять – вобрать, впитать, втянуть, по аналогии с диалектным начить – тоже вобрать, впитать, втянуть.

Итак, мы имеем два ракурса одного действа: Мять – как образное проявление условной «Мощи и Мягкости», и Нять – как образное проявление условной «Ноши и Низости». То есть, получается, что начальная буква (звук), в обеих позициях является ничем иным, как