Это еще больше выбивает меня из колеи.
И тут он стонет. Мучительно, протяжно и так приятно. И начинает двигаться внутри меня.
Теперь стоны срываются и с моих губ – я не могу их удержать. Мне так хорошо, словно именно ради этого момента я и жила всю жизнь. Ни с чем не сравнимое удовольствие тяжести мужского тела на мне, чувства наполненности и движения внутри. Он словно высекает из меня искры наслаждения.
В момент, когда я ощущаю, что еще немного – и у меня снесет крышу от кайфа, из меня вырывается:
– Еще!
И тут Ротор замирает. Встряхивает головой, словно сбрасывая наваждение, а потом смотрит на меня так, словно я гадюка, кобра. Будто люто ненавидит.
– Чрамз вартер! – Он явно матерится на своем языке, обдает ледяным взглядом.
Выходит из меня, отстраняется и резко встает. Одевается так быстро, что перед глазами мелькает. И неожиданно хлопает дверью на выход, оставляя меня с ощущением холода и пустоты, все еще пульсирующую и не доведенную до пика.
Я закрываю лицо рукой. Меня всю трясет.
Так ужасно, пожалуй, я себя еще никогда не чувствовала. Униженной, раскатанной, растоптанной. Даже когда узнала о браке с восьмируким.
В горле комок.
Но не успеваю я заплакать, как дверь резко открывается, отлетает в стену и на мне снова оказывается Ротор. Выражение лица нечитаемое. Он расстегивает ширинку, резко входит в мягкую и мокрую меня и начинает меня брать. По-другому это не назвать – брать, и только так.
Настолько глубоко, что я чувствую, как он до боли врезается в мою матку, как яйца стучат по попе. Яростно и беспощадно.
Теперь он высекает из меня не искры удовольствия, а громкие стоны. Мне стыдно, что мне хорошо от такого обращения.
Ротор изменил свое мнение? Я все-таки его йера? Понял, что я ничего не подсаживала в его ментал? Хочет извиниться?
Тогда почему так груб?
Ротор хватает меня за бедра так, словно я вырываюсь, и я теку внизу еще сильнее. Целует в плечо, в шею.
Из головы мигом вылетают все обиды. Я выгибаюсь под ним, подмахиваю попой, иногда пытаюсь соскочить, когда он берет меня слишком глубоко, и это его только сильнее заводит – насаживает сильнее.
Ротор рычит. С моих же губ срываются громкие стоны.
Его рука обхватывает мою попу, фиксирует так, чтобы я не сбегала. Один палец ложится ровно между полупопий, и это возбуждает еще сильнее. Я ощущаю, как член во мне становится невероятно твердым. Это ощущается внутри сладко-больно.
Я подсознательно понимаю, что он сейчас кончит. В голове проносится мысль: «Как хорошо, что я с совершеннолетия вкалываю противозачаточные капсулы».
Но тут Ротор притормаживает. Я начинаю сама извиваться под ним – мое тело просит продолжения.
– Т-ш-ш. Жди. Иначе ты не получишь удовольствия.
Удовольствие? Да я и так его получила. Каждое движение высекает искры наслаждения. Но так приятно, что он обо мне думает, заботится.
Все-таки он раскаялся. Все-таки понял, что я его йера.
Ротор продолжает: выходит почти до конца, а потом резко входит на всю длину, и так снова и снова. Я ощущаю, как у меня внизу живота все словно к чему-то готовится. Мышцы сжимаются вокруг члена, и каждый спазм будто обещает, что следующий будет еще приятней и еще, еще и еще, еще и еще, только надо не останавливаться.
И когда меня накрывает волна за волной удовольствия, я кричу. Вся выгибаюсь, вцепляюсь в плечи Ротора и хочу продлить это навечно.
Сумасшедшее удовольствие разливается от низа живота, доходит до головы и словно повторяется там. И так несколько раз, пока я не затихаю, а тело не расслабляется.
