И только тогда я ощущаю, что Ротор внутри меня все еще каменно-твердый. Он еще не получил свою разрядку.
Барсиец медленно выходит из меня, и мой взгляд падает на его член.
Эта громадина была внутри меня? Мало того, что он длинный, сантиметров двадцать пять – тридцать, так еще и толстый, в диаметре не меньше пяти-семи. Как поместился?
Вид розовой головки с каплей жидкости на конце так будоражит, что я сжимаю ноги вместе, стараясь хоть как-то снять напряжение внизу живота.
Ротор хватает меня за ноги и одним рывком переворачивает на живот. Его руки упираются по обе стороны от меня, а потом одна из них подхватывает меня под живот и приподнимает попу.
И он снова входит в меня. Резко, рывком, до конца. Рычит, а я кричу, потому что это слишком. В этой позе, когда я на коленях, он чувствуется просто огромным, и мне хочется соскочить с него, потому что… перебор. Слишком хорошо, слишком возбуждающе, слишком остро и глубоко.
Но Ротор одной рукой хватает меня за попу, а второй наматывает волосы в хвосте на руку, не дает сбежать. Вбивается до конца так, что яйца снова стучат по попе, а я кричу – от кайфа, от остроты, от ощущений. Я чувствую сладкую боль. И теку, теку, теку.
Он берет меня грубо, но я словно перестраиваюсь внутри для него. Боли уже нет, только чистое удовольствие. Я слышу, как пошло хлюпает моя киска при каждом его движении.
– Какая ты мокрая, – довольно рычит Ротор. – Как же ты меня хочешь!
Я даже не спорю. Это бессмысленно. Я просто сочусь соком желания.
А он все меня берет и берет. Но тут я отмечаю кое-что на бессознательном уровне.
В нем нет нежности, но есть страсть.
В нем нет ласки, но есть сила.
В нем нет любви, есть злость.
Я ощущаю это, когда он особо крепко вцепляется в мою попу и насаживает на себя полностью и беспощадно, чтобы излиться. Пульсирует во мне, наполняя так, что я ощущаю влагу на бедрах, хотя он все еще кончает.
Я вся выгибаюсь. Подчиняюсь в этом маленьком моменте. Я хочу быть вся его. Хочу вбирать его семя в себя раз за разом.
С моим разумом что-то не так! Он же груб со мной.
Но он выходит из меня, отстраняется и больше не прикасается. Я слышу звук застегиваемой ширинки.
Я сажусь, оборачиваюсь. Чувствую, как из меня вытекает сперма.
Он полностью одет, я голая.
Он смотрит на меня голодным злым зверем.
Я на него – трепетной ланью, которой никогда не была.
Мне холодно без него.
– Только посмей, кроме меня, принять хоть одного «пациента». Не знаю, как ты сделала это, но, пока ты не вытащишь из моего ментала паразита, будешь заперта в моей каюте. Одевайся!
Его взгляд так и спрашивает: «Довольна, что добилась своего? Надеюсь, я тебя достаточно удовлетворил».
И это ошпаривает меня кипятком осознания патовой ситуации, в которую я попала. Унижает. Раскатывает.
Я хочу злиться, но гормоны удовольствия слишком расслабили тело. Я внутренне даю себе оплеухи, треплю, чтобы встала на свою защиту и что-то сказала в ответ этому барсийцу.
– Считаешь, что я настолько сильно хотела с тобой переспать, что что-то подсадила в твой ментал? – хриплым голосом спрашиваю я.
– Разве нет? Ради этого же землянки так стремятся попасть на корабль. – Ротор красноречиво смотрит на мою голую грудь и добавляет: – Даже на боевой.
Я закрываю соски руками, вся сжимаюсь, растерянно смотрю в пол:
– Я сойду на первой же остановке.
Меня накрывает цунами разочарования. Если бы сейчас над головой полился кислотный дождь, я бы осталась, выбрав раствориться в небытии.
