Юбилей Дьявола. Геноцид народов в КНР - страница 10

Чак решил прибавить шаг, чтоб первым добраться до тюрьмы. Без лишних глаз и ушей всегда легче договориться. ИТК для нацменьшинств выглядела недоступной крепостью, где веками царит тьма. Смотрящие башни, усыпанные грустью, перетянутые колючие проволоки, бесконечный лай недовольных собак – все это усиливали переживания. С каждым шагом становилось непереносимо худо. Чак уставился на огромные раздвижные ворота и призадумался. Неужели через них, совсем юную и безобидную кроху волокли? Какую муку испытала?

– Эй, юнец! Кого ждешь? – обратился к Чаку часовой на вышке.

– Да так просто. – Шуруй отсюда. Постой. Курево есть?

– Есть, могу поделиться.

– Красавчик. Пойди на проходную, передай через старшего, если можешь по-больше передай. Буду благодарен.

– Хорошо.

Чак постучал в железное окошко. И обратил внимание, что всюду окружали камеры наблюдения.

– Что надо? – грубо спросили, не открывая окошко.

– Сигареты солдату на вышке хочу передать.

– Оборзели. Какому солдату?

– На вышке, который стоит.

– Передай этому балбесу, что по уставу запрещено. Пусть свою дудку курит.

– Начальник, откройте окно. С вами нужно серьезно поговорить.

Окно открылось. Грубое лицо лет пятидесяти спросило. – Что еще?

– Есть серьезный разговор. Могу тут говорить?

– Говори.

– Я вас отблагодарю, – волновался Чак, подбирая подходящих слов. – Мне нужно узнать об одной девушки. Не привозили ли ее сюда.

Грубое лицо тщательно просканировала Чака.

– Валяй отсюда. Это закрытый режим. Тебе никто не даст ответа.

– А с кем могу поговорить?

Окно захлопнулось.

– Подождите.

– Валяй отсюда, пока не прикончили.

Чак развернулся и направился к дороге.

– Передал сиги? – радостно прокричал постовой.

– Нет. По уставу сказали, что не положено.

– Тогда покури за меня. Молокосос, – постовой громко засмеялся.

Чак заглянул в ближайший небольшой магазин. Крепкий мужчина в военной форме опрокинул в свое горло стакан водки. Немного пощурившись, закусил квашенной капустой. Время на раздумье не было. Чак почти в упор подошел к нему.

– Извините. А вы случайно не в тюрьме работаете?

– Повтори, – мужчина обратился к продавцу. – Затем недовольно рассмотрев Чака, ответил. – Работают работяги, а я служу отечеству.

– У меня к вам серьезный разговор.

– Говори.

– Не здесь. Позвольте выйдем.

– Смышлёный, давно таких не видал.

Мужик снова опрокинул стакан водки, но на этот раз не закусывая. Они вышли за дверь и отошли от магазина.

– Мне важно узнать находится ли моя девушка в тюрьме. Отблагодарю за информацию.

– Ты кто вообще?

Чак чуть не ответил, что он говорящий человек.

– Я парень ее. Просто так получилось, что не могу разузнать в какой тюрьме она находится.

– Что в сумке прячешь?

По привычке сработало тюремное правило – убедиться, что в карманах нет ничего запрещенного. Чак расстегнул сумку и показал школьные учебники. Мужчина попросил открыть все карманы, по-всей видимости, чтоб быть уверенным, что в сумке нет записывающего устройства.

– По какой статье привлекли?

– Не знаю, наверное по терроризму. Но она не является таковой. В последних событий с уйгурами ее увезли и она пропала.

– Как тебя величать?

– Чак.

– Чак-Чак. Сигареты есть?

Он подал мужчине пачку и зажег спичку. Сразу вспомнилось, что Чак-Чаком ласково прозвала его Халима.

– Сколько лет тебе?

– Семнадцать, так же как и ей.

Мужик оглядывался по сторонам и медленно затягивался.

– Пойдем, пройдемся.

Они отошли подальше.