Это была огромная, невероятная сила – 126 судов, на которые были погружены около 150 тысяч человек. Достаточно, чтобы переломить исход почти любой из битв Первой мировой войны.
Насколько же могущественной должна была быть та сила, которая победила эту невероятную силу и выгнала ее из России…
Полковник закрыл глаза. «Теперь осталось ответить лишь на один вопрос – когда все это началось? То, что и привело в итоге к этому. Ведь никто же не хотел такого. Боюсь, однако, что сейчас уже никто не ответит на этот вопрос. Не сможет. Или – хуже того – побоится», – пронеслось у него в голове.
Диана почти год прожила в Константинополе, но этот колоритный восточный город, форпост османов на пороге Европы, бывшая столица Византийской империи, почти не оставил следа в ее душе. Диана занималась в русской школе, которую с грехом пополам, в основном на пожертвования самих родителей, организовали русские эмигранты, и много читала – те редкие русские книги, которые ей попадались. Это были и рассказы Чехова, и одна повесть Тургенева, и рассказы Дорошевича, и стихи Пушкина и Лермонтова. Ходить на базар она не любила, шумная толпа продавцов и покупателей ее пугала, и покупками занимался отец или его знакомые, с которыми они приобретали продукты в складчину.
Некоторое время отец носился с идеей переезда в Бизерту, куда ушли корабли русской эскадры под командованием вице-адмирала Михаила Кедрова, до этого благополучно выведенные из Крыма, но потом охладел к ней. Было очевидно, что внятных перспектив у Белого движения, а значит, и у военной службы практически нет. Или нужно быть очень буйным фантазером и оптимистом, чтобы разглядеть их. И он стал все чаще задумываться о переезде в Европу, об окончательном уходе с военной службы и подыскивал себе уже сугубо мирную профессию.
Но таких, как он, бывших военных, которые уже распростились с мечтой о былой службе, были уже десятки тысяч. И количество их стремительно нарастало с каждым днем. А вакансий было – раз, два и обчелся. И доставались они в первую очередь не самым достойным, а самым ушлым и нахрапистым. А отец Дианы Бестужевой не относился к их числу.
Девочка стала все чаще замечать, что отец становится невероятно мрачным и подолгу молчит, уставившись в одну точку – чего за ним раньше никогда не водилось. Это ее беспокоило, но что она могла сделать в свои одиннадцать лет со взрослым человеком? Она пыталась молиться, как ее учили в детстве, но ей казалось, что ее молитвы не доходят до Бога, потому что ничего не менялось. Школа, затрепанные книги, угрюмое молчание отца, и все меньше и меньше продуктов на обеденном столе.
А потом вдруг отец пришел домой радостно-оживленный и спросил ее:
– Ты что-нибудь слышала о Югославии?
Диана как раз прочитала книгу «Песни западных славян» Пушкина. «Песни» ей не понравились – в них говорилось о каких-то страшных вурдалаках, об оживших мертвецах и об отрубленных головах. Но одновременно там говорилось и о красивой и загадочной стране – Сербии. Которая теперь и была частью Королевства сербов, хорватов и словенцев – или, как ее называли в просторечии, Югославии.
– Я только что прочитала «Песни западных славян» Пушкина, – сказала Диана.
Отец вздохнул:
– Вижу по твоему лицу, что эти «Песни» тебе не очень-то по душе. Но ты имей в виду, что все это не сам Пушкин сочинил – он просто перевел, местами вольно, стихи француза Проспера Мериме, а тот любил нагромождать различные ужасы и страсти для пущего литературного эффекта. Сама же Сербия и Югославия гораздо лучше, чем то, что про них пишут. А главное, у этой страны – замечательный король, очень добрый и умный человек. Король Александр Карагеоргиевич. Между прочим, он учился в России в Пажеском корпусе и знает русский язык и культуру, в том числе и Пушкина, лучше многих русских!
