Юля доверчиво склонила голову набок, с аккуратно зачёсанными по середине на пробор волосами. По мере его приближения она смотрела на него сквозь тёмные очки. Ей подумалось, что точно так же кот подкрадывается к воробьям, и эта мысль обидно корябнула по сердцу. Семён между тем уселся рядом с ней.
– Ну, чего молчишь? – спросил своим хриплым голосом.
– Вы думаете, я знаю, чего вы хотите? – удивлённо спросила она.
– Я в долгу перед тобой, – начал он снова. – Скажи, что желаешь, всё сделаю для тебя! – продолжал вкрадчиво он.
– Вы посмотрите, может уже клюёт? – хотела отвлечь своей заботой о его поплавках, чтобы он только отстал, но не тут-то было:
– Клёв уже отошёл – подождём следующего!
– Вы мне ничего не должны! – напомнила она.
– Должен, ещё как должен! – подхватил он, видя, что ей интересен такой разговор. – Будь умницей, подумай хорошо!
– Вы меня не уговаривайте, мне думать нечего!
– Какая у тебя коса! – он медленно, слегка провёл по волосам, заплетённым в тугую косу. Волосы цеплялись за его шершавую, как напильник, ладонь. – К такой чудесной косе подойдёт голубая заколка, как твои глаза, – закончил он, пропуская её слова мимо ушей. Юля в испуге привскочила от его оскорбительного и неприятного для неё прикосновения.
– Что вы делаете? – громко воскликнула она.
– Да что я сделал такого? – он опешил от её возмущения.
– Не прикасайтесь ко мне! – отчеканила твёрдо.
– Не буду, не буду! О, какая недотрога! – однако её неприязненный тон и её колючий, пронзительный взгляд зацепил Семёна. Он выжидательно взирал на неё и вместе с тем любовался ею. В голове у него роились старые обиды, он всегда считал, что из-за неё поломались все его планы, и потом пришлось нести тяжкий крест. Эта девчонка некогда перевернула всю его жизнь: испоганила, отравила ему всё существование. Да, это она разлучила с семьёй на долгие годы. И сейчас сидит и строит из себя недотрогу. А ведь понимает всё, что ей говорил.
Разумеется, Юля очень хотела иметь красивые вещи, но как она могла так прямо сказать об этом Семёну. Она боялась ему признаться о своём естественном желании, несмотря даже на то, что он сам готов одарить по первому её слову. Но что за всем этим стояло, она решительно не представляла. Сколько они с Машей переговорили вечеров на тему нарядов, и как только не мечтали о красивых вещах! Но для них это пока – несбывшийся сон.
Под его пристальным взглядом Юля потерялась, уйдя в глубь себя. Может, ничего нет плохого в том, что он намерен сделать ей подарки; может, он от чистого сердца хочет сделать ей приятное? Если она даже согласится, то что в этом плохого, ведь сестра ей иногда покупает вещи, пусть и он. Искушение иметь хорошие наряды – было очень велико. На мгновение она даже представила, как войдёт в детдом в доселе не виданном платье, и на неё с восхищением уставятся девчонки…
– Интересно, зачем вам тратить деньги мне на подарки? – спросила она. – Вы можете это делать успешно для своей дочери!
– А что же, разве ей не делаю? Делаю. Да и ты… чтобы ты была самая красивая! – Семён просиял в улыбке. – Я тебе это обещаю! Но ты должна… как тебе сказать, – он нервно завращал глазами, в поисках слова.
– Вы шутите? – почти выкрикнула она, вскинув голову, охваченная безотчётным страхом: брови взметнулись вверх.
– Мне совсем не до шуток! Я хочу тебя поцеловать… – Семён почувствовал, как сильно бьётся его сердце, и в глазах мутнело.
